Когда завтра настанет вновь

– Первая жертва часто имеет особое значение, – голос мой перешёл в какой-то сдавленный хрип: лимит ситуаций, в которых я могла не терять самообладание, исчерпался на том перекрёстке, где я вызвала тёмного бога и заживо сожгла своего учителя. – А потом… потом маньяк убивает тех…

– Кто похож на неё. – Баньши пристально, в упор смотрела на меня. – Если дар Питера, дар эмпата, уже пробудился на момент, когда его мать убивали… если он читал чувства как отца, так и матери…

Она умолкла, но договаривать не было нужды.

Пятилетний ребёнок, наблюдавший за убийством родной мамы. Ощущавший её боль, как свою собственную, и одновременно – изуверское удовольствие, которое в тот момент испытал его обезумевший отец.

Что вырастет из этого ребёнка двадцать лет спустя?..

– Я снова проверила ту информацию, что мне когда-то предоставил отец. Когда убили Абигейл, Питер жил в Динэ. Если он и там работал продавцом в лавке камней… Абигейл училась на магичку, так что могла случайно зайти в его магазинчик, чтобы купить карты или кости. Так же, как это сделала ты. – Рок положила мне на плечо руку, подрагивавшую, как мелкий пушной зверёк. – И даже когда Питер уехал из Динэ, ничто не мешало ему время от времени возвращаться туда. В отпуск, например. Отлавливать там новых жертв, а очаровать их не составляло труда. С его-то даром.

Однажды ко мне в лавку уже заходила такая же девочка, говорил мне Питер в день, когда мы встретились, убеждая, что хочет помочь. Она тоже покупала амулеты и карты для самозащиты…

…через месяц я прочитал в новостях, что нашли её обезображенный труп…

Абигейл Труэ. Отчаявшаяся юная магичка, скрывавшаяся от отчима-насильника.

Если всё так, как говорит Рок, Питер даже не соврал: лишь умолчал о том, что сам приложил руку к тому, чтобы девочка стала трупом.

– Но… если Питер действительно… – Я прижала ладони к занывшим вдруг вискам: пока ещё отказываясь верить, хотя разум говорил мне, что таких совпадений не бывает. – Почему его никто не заподозрил? Почему эти дела никто не связал?

– Каким образом? Его мать убили двадцать лет назад. Это дело не получило широкой огласки. Бытовое убийство на почве ревности в маленьком городке, убийцу сразу поймали. Стражник, который вёл дело, умер пять лет назад. Питер сменил фамилию, все его родственники мертвы. Никакой связи с жертвами, никаких свидетелей, что видели их вместе. Либо он был очень осторожен, либо обрабатывал всех потенциальных свидетелей своим даром. Насколько я знаю, сильные эмпаты могут убедить тебя даже в том, что они тебе совершенно неинтересны, чтобы потом ты о них не вспомнил. – Рок чуть повернула голову, глядя на что-то за моей спиной. – Я сама не могла поверить. Но как только узнала, вытащила Эша из автобуса и помчалась с ним сюда. Я должна была убедиться, что ты в порядке, убедиться, что это совпадение. Я оставила Эша в безопасном месте и пробралась в дом. Незаметно – на всякий случай. А потом увидела ликорисы и поняла. – Дрожащие пальцы баньши сильнее сжали моё плечо. – Вот почему в волосах всех жертв находили пыльцу… Он дарил девушкам ликорисы – перед тем, как убить их.

Я оглянулась на успевший подвять букет, алевший на столе. Чувствуя, как гулко и тяжело стучит сердце, с каждым ударом падавшее в незримую пропасть.

Сжала кулаки, вжимая ногти в кожу: до боли в ладонях, до побелевших костяшек, до кровавых полукружий.

Ликорисы. Цветы, что дарят на прощание или кладут на могилы.

Питер. Любящий, верный, надёжный Питер, не раз спасавший мне жизнь…

– Я… не знаю, как мы сможем уйти, не встречаясь с людьми.

Я не совсем понимала, что говорю. Я едва могла шевелить губами, и собственный голос казался чужим и далёким.

– Поедем в мобиле. Я поведу. Ключи у тебя?

– Мобиль взял Питер. Он поехал за едой.

– Он… уехал? Но когда я пробиралась в ваш дом, мобиль стоял в саду.

Пару мгновений мы просто смотрели друг на друга.

Если я спала так крепко, что не услышала приближения Рок, то пропустить звук подъезжающего мобиля…

– Привет, Рок.

Негромкий голос, донесшийся от раскрытой двери в гостиную, куда мы обе сейчас не смотрели, заставил меня дёрнуться – и, моментально взметнув руку с вспыхнувшей печатью, устремить указательный палец в грудь Питеру, застывшему на пороге.

– Воу-воу. – Он вскинул ладонь, которой сжимал коробку с термосом-кипятильником. Только одну: другая пряталась за спиной. Картонные пакеты с едой белели в коридоре, приваленные к стене. – Кажется, ты приняла меня за плохого парня.

– Я не слышала, как ты подъехал. И вошёл.

Я даже не попыталась придать тону подобие дружелюбия или спокойствия. Если всё не так, как я думаю, Питер поймёт.

А если так…