Колечко с бирюзой

Приятели спустились с чердака. Пошел мелкий дождь, и Степанок выругался:

— О, черт! Дождя нам не хватало! Мокрая горная дорога и битком набитый автобус. Опытный водитель в таких условиях днем с трудом справляется с управлением, а тут, ко всему прочему, ночь. Тучи все небо закрыли, — он посмотрел вверх, — луне не пробиться!

— Машины сопровождения вышли? — спросил Гуд Монин.

— Ведут их, как миленьких! — ответил Степанок. — Одна — впереди, другая — сзади, как и договаривались с этим отродьем. С мегафоном, с мигалками, все честь по чести, будто президент какой едет!

Из темноты вынырнул Аркадий, подошел к бывшим одноклассникам:

— Ну что, ребята, посмотрел я участок старой трассы. Сразу же за лагерем она сворачивает вправо, вот здесь. — Он достал карту и ногтем отметил место, где дорога раздваивалась. — Проехать на «Ниве» в принципе можно. Мосты, правда, кое-где порушены, но уровень воды, если дождь не усилится, — Аркадий, как до этого Степанок, озабоченно посмотрел на небо, — пока невысокий. В некоторых местах не выше колес.

Подул резкий, пронзительный ветер, дождь усилился и захлестал тысячами кнутов по асфальту, по крышам строений, по спинам людей, спешивших в укрытие. В канавах закипели мутные потоки, с навесов над входом в клуб и директорский коттедж низвергались целые водопады. Вода глухо барабанила по крышам автомобилей, скопившихся у въезда в лагерь.

— Все понятно, «грачи» прилетели! — огорчился Степанок, заметив машину телевизионщиков. — Надо быстрее сматываться, пока не застукали. Пусть краевое начальство комментирует и анализирует…

Шустрый полковник юркнул в свой «уазик», а Егор, Аркадий и Гуд Монин с трудом протиснулись сквозь плотную толпу репортеров, оккупировавших прихожую, и вошли в большую, ярко освещенную комнату, в которой ранее проходили собрания коллектива лагеря.

Теперь вокруг длинного обшарпанного стола сидели человек двадцать в униформе разных цветов и оттенков: от желто-зеленого до серо-голубого, — и ожесточенно спорили. Каждый цвет отстаивал свой план захвата бандитов. И, судя по количеству окурков и крепким выражениям ораторов, до установления мира и согласия в этом крошечном регионе, ограниченном стенами кабинета, было как до луны пешком!

Егор поискал глазами свободный стул, ничего не нашел и устроился рядом с приятелями на корточках у стены. Кое-кто из присутствовавших искоса поглядывал на странных наблюдателей, молча взиравших на ведомственные баталии за столом.

Наконец Егор не выдержал, поднял руку и подошел к столу:

— Прошу внимания!

Собравшиеся переглянулись, зашептались. Аркадий расслышал, как волной по кругу пронеслось: «Карташов!» Шум мгновенно стих.

Егор внимательно всех оглядел:

— В сложившейся ситуации, как вы понимаете, невозможно идти на штурм автобуса в лоб. Людей в нем, как семечек в тыкве. Шум будет большой, и жертв с той и другой стороны предостаточно. Ставка на внезапность тоже не подходит, но дать им уйти на юг — считаю, страшнее позора для нас не будет! Тут некоторые товарищи предлагали остановить автобус в Базыбайском ущелье. Дескать, горы кругом высокие, пара выстрелов по колесам, и некуда им, голубчикам, деваться. Правильно, деваться некуда. Поэтому они займут круговую оборону и опять же прикроются детьми. Я беседовал с девушкой, которую ранили бандиты. Они настроены весьма решительно, никаких идейных раздраев. Единственное светлое пятно в данной ситуации — тяжелое ранение Пеликана. Думаю, только боязнь потерять его в дороге, заставила их выдвинуть столь ничтожные требования. Кое-кому он нужен живым, как и нам, несомненно! До наступления утра не более четырех часов, а если дождь не перестанет, то и все пять. За это время надо остановить автобус, но так, чтобы это выглядело естественно, не насторожило бандитов. Значит, никаких взрывов, выстрелов и выпрыгиваний ниндзя из кустов.

Высокий грузный офицер со светлыми усами недовольно посмотрел на Егора:

— Мы уже просчитали несколько моделей ситуаций, в том числе и те, о которых вы нам только что любезно сообщили. Нас интересуют конкретные предложения. Если они у вас есть, то мы их внимательно слушаем.

Егор повернулся к Аркадию: