Колеса

— Скотина! — взорвался Найджел Нокс, словно пробка вылетела из бутылки. — Я пытался к нему хорошо относиться, но никак не могу.

— Ах, да заткнись ты, Найджел! — сказала Барбара.

— Просто надо все время себе напоминать, что ты получаешь хорошее жалованье и в общем-то — если не считать таких дней, как сегодня, — любишь свою работу, — продолжал Ош. — На свете просто нет более интересного дела. И я еще вам вот что скажу: как бы хорошо они ни сконструировали свой «Орион», если машину ждет успех и она хорошо пойдет на рынке, то благодаря нам и нашей рекламе. Они это знают, и мы это знаем. Так какое значение имеет все остальное?

— Кейс Йетс-Браун имеет значение, — сказала Барбара. — А меня от него тошнит.

— «Это очень великодушно с вашей стороны, Джи-Пи, — высоким, пронзительным голосом передразнил начальство Найджел Нокс. — Чертовски великодушно! Я сейчас распластаюсь, Джи-Пи, у ваших ног, а вы соизвольте на меня плюнуть». — Нокс хихикнул. И впервые за все утро Барбара рассмеялась.

— Кейс Йетс-Браун, — тяжелым взглядом посмотрел на них Тедди Ош, — человек, благодаря которому у меня на столе есть мясо, да и у вас тоже, так что не надо этого забывать. Я, конечно, не мог бы вести себя так, как он, — лизать задницу Ундервуду и всем прочим, делая вид, что мне это нравится, но в нашем деле кто-то должен этим заниматься. Так почему винить его за старание? Вот, к примеру, сейчас, да и в другое время, пока мы с вами творим и занимаемся любимым делом, Йетс-Браун укладывается в постель с клиентом, поглаживает его, укутывает, чтобы ему было хорошо и тепло, и говорит о нас, о том, какие мы с вами великие люди. Если бы вам довелось работать в агентстве, потерявшем клиента-автомобилестроителя, вы бы поняли, почему я рад, что есть такой Йетс-Браун.

Около них засуетился официант:

— Сегодня у нас хорошая телятина. — В «Джо энд Роуз» таких мелочей, как меню, не существовало. Барбара и Найджел Нокс кивнули.

— О'кей, с макаронами, — сказал официанту Ош. — И всем снова по мартини.

Барбара чувствовала, что напиток уже расслабил их. Как всегда во время обеда, сначала все были мрачны, потом стали утешаться, а после еще одного мартини, по всей вероятности, начнут философствовать. За те несколько лет, что Барбара работала в агентстве, она уже присутствовала на многих «поминках» такого рода: в Нью-Йорке — в местечках вроде «Джо энд Роуз», где собирались люди, связанные с рекламой; в Детройте — в «Кокас-клубе» или в «Джимс-гараж». Однажды в «Кокасе» она видела, как пожилой специалист по рекламе, не выдержав, вдруг разрыдался, потому что час назад плод его многомесячного труда выбросили в корзину.

— Я работал в одном агентстве, — начал Ош, — и мы потеряли клиента — автомобильную фирму. Произошло это перед самым уик-эндом, и никто из нас этого не ждал, если не считать другого агентства, которое забрало у нас клиента. Мы назвали эту пятницу «черной». — Вспоминая былые годы, он задумчиво водил пальцем по краю бокала. — В ту пятницу к вечеру уволили сто человек. А другие и ждать не стали — сразу поняли, что делать там им больше нечего, и помчались по Мэдисон-авеню и Третьей авеню в поисках работы, чтобы успеть наняться до конца рабочего дня. Знаете, как люди перепугались! У многих были красивые дома, закладные на большие суммы, дети в колледжах. А другие агентства не любят брать неудачников — вот в чем беда. К тому же были там люди совсем пожилые, которых просто подрезало под корешок. Помню, двое пристрастились к бутылке, а один покончил с собой.

— Вы-то ведь выжили! — сказала Барбара.

— Я же был молодой. Случись такое сейчас, меня ждала бы та же участь. — Он поднял стакан. — Так что за здоровье Кейса Йетс-Брауна.

Найджел Нокс тотчас опустил стакан с наполовину выпитым мартини.

— Ну нет, это уж слишком. Я за это пить не могу.

— Извините, Тедди. — Барбара тоже отрицательно покачала головой.

— Тогда я выпью за свой тост один, — сказал Ош. И выпил.

— Вся беда с нашей рекламой, — сказала Барбара, — состоит в том, что мы предлагаем несуществующую машину выдуманным людям. — Они уже почти прикончили свои мартини, и Барбара чувствовала, что язык у нее начинает заплетаться. — Все мы знаем, что такую машину, какая изображена на рекламе, ты не купишь, даже если бы и очень хотел, потому что фотографии лгут. Снимая машину, мы используем широкоугольные линзы, чтобы кузов у машины выглядел более монументальным, и растягивающие линзы — для съемок сбоку. Даже цвет и тот выглядит у нас лучше при всех этих спреях, припудриваниях и фильтрах.

— Это трюки нашей профессии, — небрежно отмахнулся Ош.

Официант увидел, что он взмахнул рукой.

— Еще раз всем по мартини, мистер Ош? Горячее сейчас будет.

Ош кивнул.

— Все равно такой машины не существует, — стояла на своем Барбара.

— Прекрасно! — Найджел Нокс шумно зааплодировал, опрокинув при этом свой пустой стакан, так что люди, сидевшие за соседним столиком, с улыбкой посмотрели на них. — А теперь скажите, кто же этот выдуманный человек, к которому обращена наша реклама.