Колесо судьбы. Дочь вождя

В другой нашёл пару сапог – всю зиму Кена проходила в шерстяных обмотках и старых, прохудившихся башмаках.

Позднее, когда они выбрались с людных улиц, Льеф сам надел их на девушку. Кена зачарованно смотрела на северянина, замершего у её ног.

– Мне нравится касаться тебя, – признался Льеф, немного смущённый этим взглядом. – Не могу себе отказать.

Кена закусила губу. Ей не терпелось остаться с Льефом наедине.

Эта поездка подействовала на неё как свежий ветер, ворвавшийся в замшелую избу, прогнала все горестные мысли и воспоминания из головы. И только на краю сознания теплилось понимание того, что вечером – сегодня или завтра – ей предстоит вернуться в рабский дом, где опять будут говорить о ней и её сапогах.

Кена и Льеф обошли ещё несколько лавок и покинули город лишь за несколько часов до темноты – но направились не на восток, откуда прибыли, а на запад, по тракту, пронзавшему город.

Кена не задавала вопросов, пока Льеф не остановил коня и, спешившись, не принялся разжигать костёр.

– Расстели и проследи за огнём, – сказал викинг, когда тот уже пылал, и указал Кене на свёрток, прикреплённый к боку коня.

Северянин скрылся в лесу, а Кена, помявшись с ноги на ногу, обнаружила, что осталась совсем одна, как и полгода назад. Только теперь руки её были свободны, и никто не помешал бы ей бежать.

Кена положила ладонь на круп коня, не зная, что предпринять. Стоило уйти – с конём или просто пешком – и там, далеко на юге, никто не узнал бы в ней рабыню.

Кена стояла так и размышляла, пока костёр не затрещал, и тогда, отпустив шею коня, она бросилась поправлять поленья. Девушка опустилась на корточки перед огнём и, пошевелив брёвнышки, замерла, глядя, как пляшут на них языки пламени.

– Льеф… – прошептала она и про себя добавила: «Зачем ты испытываешь меня?»

Кена вздохнула, и посмотрела на оставленную Льефом шерсть. Вспомнив приказ, девушка поднялась и принялась отвязывать его от седла. На то, чтобы справиться с хитрыми воинскими узлами, ушло несколько минут, а когда свёрток упал ей в руки, Кена порядком просела под его весом – покрывало, оставленное Льефом, весило добрых семьдесят-восемьдесят марок.

Опустив его на землю, Кена принялась расстилать толстое полотно, и только справившись с ним, села у огня и немного перевела дух.

Прошло ещё несколько минут, и Льеф показался из леса с двумя кроликами в руках.

– Тебе нужно больше есть, – пояснил он, когда закончил свежевать тушки и нанизал их на веточки, установив над огнём.

Кена зачарованно смотрела на северянина.

«Ты совсем не беспокоишься?» – хотела сказать Кена, но промолчала. Ей стало стыдно, и вместо этого она спросила:

– Я могу чем-нибудь помочь?

– Пока нет. Но было бы хорошо, чтобы ты научилась делать это сама.

Кена кивнула.

– Я научусь, – пообещала она, – раньше братья делали такие вещи. Я просто… пела. Чтобы им не так скучно было работать.

Льеф улыбнулся краешком губ.

– Ты бы могла петь и для меня.

Кена закусила губу.

– Я бы хотела, – сказала она, – но так все вокруг узнают, что ты проводишь со мной вечера.

– Здесь никто о нас не узнает, – рассеянно сказал Льеф, продолжая колдовать с едой.

– Здесь – нет. И я могу спеть. Но мы же вернёмся домой… в дом твоего отца?

– Нет.

Кена хотела задать ещё вопрос, но Льеф перебил её, приказав:

– Поверни бревно, сейчас искры полетят.

Кена поспешила выполнить его просьбу, и разговор угас.

Они поели. Как и в прошлый раз, Льеф отдал ей самые нежные кусочки, и Кена долго смаковала их, перекатывая на языке.

– Я так соскучилась по настоящей еде… – сказала она и тут же добавила: – Прости, я не хотела сказать…

– Ничего, – Льеф притянул её к себе, – ешь.

Наконец ужин подошёл к концу. Льеф, вытянув ноги вдоль шория и откинувшись на ствол дерева, смотрел на хрупкую фигурку, закутанную в тяжёлый плащ – на Кене с её тонкой костью волчья шкура смотрелась немного смешно. И в то же время – очень хорошо.

Кена закончила обсасывать косточки, побросала их в огонь, обтёрла руки о штаны и повернулась к Льефу. Склонила голову набок, а потом, не поднимаясь на ноги, подползла к северянину и нависла над ним.

Кена поймала кончик ремня, стягивавшего куртку северянина, и несколькими ловкими движениями распустила. Развела полы в стороны и приподняла край рубахи.

Льеф приподнялся, позволяя себя раздеть, но в теле воина по-прежнему сквозило напряжение – пока Кена изучала его грудь. Она обводила языком одну впадинку за другой, отстранялась, разглядывая мускулистый рельеф, и снова принималась целовать. Поиграв с одним соском Льефа, она принялась за другой, пока мужчина вконец не сомлел.

Льеф завороженно смотрел на неё. Ладони его легли на бёдра Кены, оглаживая и изучая.

Они внимательно смотрели в глаза друг другу, и Льеф видел, как расширились зрачки Кены. Он принялся гладить её бёдра и бока, потом чуть поддал бёдрами, и Кена испустила невнятный всхлип. Прикрыв глаза, она задвигалась на мужчине.

– Смотри на меня, – Льеф не знал, просьба это или приказ, только слышал, как голос хрипел.