Комсомолец

«И не собираюсь пресмыкаться перед желторотыми псевдоматематиками, – добавил мысленно. – Молоко у этого доцента на губах не обсохло. Кто он такой, чтобы я ему кланялся?»

– Потому не вижу причины извиняться и пресмыкаться перед чужим авторитетом, – продолжил я. – Сомнительным, прошу заметить, авторитетом. Какой он математик, если действительно усомнился в моем решении? А если он объявил мой ответ неверным из вредности, тогда я и подавно извиняться не буду.

– Гордый? – спросила Ольга.

– Знающий себе цену.

Слава и Пашка одобрительно кивнули.

– И какова же твоя цена? – съязвила Фролович.

– Очень высокая, – сказал я. – Как и у каждого советского человека.

«Ну не объяснять же вам, что мне еще в прошлой жизни надоело кланяться каждому самовлюбленному говну, что мнило себя вершителем судеб, – подумал я. – Сам не так давно был главной лягушкой на болоте. А от такого быстро не отвыкнешь. Не вижу смысла ломать себя… сейчас. Чтобы порадовать какого-то плешивого козлобородого доцента».

– А я не просто советский человек. – Прижал ладонь к приколотому на груди значку. – Я – комсомолец. И не привык идти против своей совести.

«О, как завернул!»

– Вы все читали «Как закалялась сталь», – сказал я. – О том, как именно обязан поступать настоящий комсомолец. Читали?

– Э-э-э… ну, читали, – за всю компанию ответил Славка.

– При чем здесь…

– Вы можете представить, – сказал я, не позволив Фролович договорить, – чтобы Павка Корчагин занимался лизоблюдством? Чтобы он ради мелких корыстных причин отказался отстаивать правду? Чтобы он сейчас рванул вылизывать зад Феликсу?

– Не путай…

– Не путаю!

Я спрыгнул с подоконника, горделиво распрямил спину – ну точно как Ленин на тех настенных мозаиках в институте.

– Правду я ни с чем не спутаю!

Правое плечо вперед, подбородок приподнят – классическая поза борца с мировым злом. Теперь главное – не улыбаться.

«Предвыборная кампания в Законодательное собрание Вологодской области не прошла даром, – промелькнула в голове мысль, – толкать с честным лицом пафосные речи я тогда научился».

– Поступал и продолжу поступать, как настоящий комсомолец! – заявил я. – Буду отстаивать правду любыми законными и доступными мне способами! Как того требуют от нас Коммунистическая партия и правительство. Никого и ничего не испугаюсь! Ни сейчас, ни в будущем. И не поддамся ни на какие провокации! Чего бы мне это в конечном итоге ни стоило.

Украдкой перевел дыхание.

«Ну, прямо как с трибуны вещал, – подумал я. – Не улыбаться! Лицо должно оставаться серьезным».

Посмотрел на лица одногруппников. Заметил, как озадаченно переглянулись Пашка Могильный и Слава Аверин. Парни словно спрашивали друг у друга: прикалывался я или говорил серьезно, причем, но мой взгляд, больше склонялись к первому варианту, с шуткой. Прочел сочувствие на лице Оли Фролович – девушка смотрела на меня, точно на тяжелобольного. Не понял, услышала ли мою короткую речь Надя Боброва: та на меня по-прежнему не обращала внимания.

Понял, что сотворил глупость, лишь когда увидел восторженный блеск в широко открытых глазах комсорга – Светланы Пимочкиной. Давно я не замечал в женских взглядах подобное безоговорочное обожание. Почувствовал себя не комсомольцем. И не простым студентом Горного института. А предводителем секты религиозных фанатиков, объектом восхищения, полубогом. Уверен: после моих пламенных слов Света проголосовала бы за мою кандидатуру на любых выборах.

* * *

«Великая Октябрьская социалистическая революция прорвала цепь империализма, – зачитывал из книги в зеленоватой обложке лектор, – расколола мир на два лагеря, положила начало новой эпохе в развитии человечества – эпохе создания социалистического общества. Октябрьская революция продемонстрировала торжество марксизма-ленинизма над оппортунизмом, стала могучим ускорителем в развитии революционного рабочего и национально-освободительного движения.

В результате этой победы пролетариат России, опираясь на поддержку трудящихся масс, и прежде всего деревенской бедноты, стал господствующим классом. Завоевание диктатуры пролетариата впервые в истории человечества открыло перед трудящимися массами возможность построения социалистического и коммунистического общества. Коммунистическая партия стала правящей партией первого в мире социалистического государства рабочих и крестьян…»

Я пытался не упустить ни слова из лекции, чтобы понять, о чем именно мне придется зимой рассказывать на экзамене (ведь мне было мало просто сдать его – следовало сдать его на «отлично»). Слушал, не отвлекаясь даже на видневшуюся двумя рядами ниже косу Альбины Нежиной. Хотя взгляд так и норовил скользнуть в сторону Королевы. Пытался даже запоминать услышанное. Но чувствовал, что смысл тех предложений, что произносил профессор, ускользал от моего понимания.

Вздохнул, покачал головой – признал поражение. Сощурил глаза, срисовал название книги, что держал в руке преподаватель: «Лекции по истории КПСС». Записал его в тетрадь.

«Надеюсь, такое чтиво есть в институтской библиотеке».