Конан и дар Митры

Может быть, обычный человек, чьим телом завладел демон? Стигиец покачал головой. Нет, он учуял бы и демона! Любое создание демонической природы - даже такое ничтожное и никчемное существо, как то, что притащил в город какой-то бродяга с севера! Ну, об этом протухшем испражнении мула не стоит и беспокоиться! Хотя... Неджес припомнил пару извивов багряной ткани, обещавших ему кое-какие неприятности, связанные с этой древней и бессильной тварью. Мелкие неприятности... Ну, это он переживет - в отличие от того северного бродяжки и вора!

Он заставил себя не думать о ничтожном, вновь обратившись мыслями к главной опасности. Как у всех в мире, у него были враги - даже внутри Черного Круга, среди тех, кто боролся за благосклонность владыки Тот-Амона. Они - или некие другие, пока еще неведомые противники - могли пустить по его следу зомби, вампира, вурдалака или злобного призрака; словом, любое существо, способное убить самым необычным способом, но не обладающее в полном смысле магическим даром. Такого обнаружить сложней, чем чародея или демона...

Ну, что ж! Неджес поднялся, решительно расправил плечи, чувствуя, как злобная сила переполняет его. Что ж! Он предупрежден, и это главное! Жаль, разумеется, что эти хлопоты пришлись на тот момент, когда надо заниматься Архипелагом - да и владыкой Ашаратом тоже... Но ничего! Он предупрежден! Имеется масса способов отразить удар и позаботиться о своей безопасности и клинки стражей, и острые зубы мастафов, и надежный забор. Но прежде всего - магия!

Кстати, подумал он, направляясь к выходу, надо распорядиться, чтобы свалили дубы у изгороди. На их месте лучше построить стену, каменную, в три роста высотой, с вышками для стрелков.

С этой мыслью Неджес покинул подвал, и светильники за его спиной угасли.

4. ШАНДАРАТ

Конан спал с раннего вечера до позднего утра. Комната, в которую его отвела служанка, находилась на втором этаже и была небольшой, чистой и тихой; единственное окно ее выходило не на базарную площадь, а во двор. Киммериец, предусмотрительно задвинув засов на двери, скинул сапоги, снял пояс с мечом и сумкой, а потом растянулся на топчане и прикрыл глаза.

Когда он поднял веки, солнце било ему прямо в лицо. Судя по небесному светилу, дело шло к полудню, но Конана это нимало не обеспокоило. Он лежал, наслаждаясь теплом и покоем, и топчан с тощим тюфяком казался ему мягче царского ложа. В первый раз с того дня, как он отправился из дома в этот несчастливый поход, юноша провел ночь под кровом; и в первый раз за долгие дни странствий он был сыт.

Сыт? Внезапно Конан почувствовал, что это не так. Да, он _б_ы_л_ сыт, но вчера - а со вчерашнего вечера миновала целая вечность! Ему снова хотелось есть, и с каждым мгновением все сильнее и сильнее.

Он сел на своем ложе, спустил на пол босые ноги и обвел комнату еще полусонным взглядом. В ней не было ничего, кроме топчана с набитым сеном матрасом, пары крюков, торчавших из стены - вероятно, на них полагалось вешать одежду, - и небольшого сундука, который мог при необходимости послужить для постояльца и шкафом, и столом, и табуретом. Сейчас на нем восседал Шеймис собственной персоной - и, как всегда, с самым унылым видом. Он скорчился на крышке сундука, подобрав под себя ноги, и у его мосластых коленей лежали рядком пять золотых динариев с гордым профилем владыки Ашарата.

Конан поднялся, шагнул к сундуку и сгреб один золотой, стиснув в кулаке.

- Прогуляюсь вниз, - сообщил он демону. - Надо перекусить.

- Да, хозяин. - Физиономия у Шеймиса стала еще унылее; видно, он думал о том, что никогда не сумеет сотворить тех аппетитных блюд, которые его господину предоставят внизу за звонкую монету.

- Запри дверь на засов и никому не открывай, - велел Конан, застегивая на талии ремень. - Когда я вернусь, то постучу вот так, - он три раза стукнул костяшками пальцев по сундуку.

- Хорошо, хозяин. Слушаюсь, хозяин, - Шеймис передернул тощими плечами, словно ему вдруг стало зябко. - Только ты не задерживайся, будь добр... Мне без тебя как-то неуютно...

Усмехнувшись, Конан отворил дверь и начал спускаться по лестнице, размышляя, что доставшийся ему демон во многом напоминает малого ребенка. Может быть, это являлось свидетельством его древности? Что старый, что малый - тут Конан не видел особой разницы.

Внизу он не задержался: только опростал огромную миску с кашей и куском мяса, выпил кружку слабого винца и разменял у хозяина харчевни динарий. Ему не надо было платить за еду - за все рассчитался вперед Фарал, - однако Конану хотелось иметь в распоряжении деньги помельче, в серебре и бронзе. В голове у него зарождались определенные планы на вечер, в которых фигурировала компания давешних игроков в кости и кое-какие способности Шеймиса.

Поднявшись наверх, он трижды постучал в дверь, проскользнул в комнату и снова задвинул засов.

- Что будем делать, господин мой? - поинтересовался сумеречный дух, возвращаясь к сундуку и монетам.