Конторщица-5

– Ну что ты так мелко обо мне думаешь, – поморщилась я, – Я – личность знаменитая, так что оценивай мои действия более масштабно. Не подслушиваю, а целенаправленно шпионю за тобой, Тоня. Разве не понятно? Ведь всем в этом мире, включая и меня, есть дело до того, какой салат Тоня сегодня ела и что Тоня думает о Лиде Горшковой!

Лицо Тони перекосило. В руках я держала вазочку с чуть подтаявшим мороженым. По всем законам жанра я должна была сейчас вывалить содержимое вазочки на голову товарища Иванова или Тони, но было откровенно жаль мороженного. Я не удержалась и торопливо закинула в рот несколько ложечек.

– А мороженное здесь вкусное, – сказала я, ставя полупустую вазочку на столик перед обалдевшими коллегами, – Рекомендую.

Я вышла из кафешки, не слушая возмущенные возгласы за спиной.

На душе было досадно.

Чтобы «смыть» неприятное ощущение, которое не покидало меня остаток рабочего дня, сразу по возвращению домой я потащила Римму Марковну на шопинг.

Вредная старушка сперва упиралась, но я строго сказала:

– Шуба сама себя не купит!

– Но, Лида! – запротестовала Римма Марковна, – сама подумай, зачем мне эта шуба!

– Ничего не знаю. В прошлый раз вы сказали, что мечтаете о шубе.

– Это была минутная слабость.

– Римма Марковна, мы же женщины, слабый пол, поэтому имеем полное моральное право потакать своим слабостям, – не повелась на отмазку я и тут же мстительно добавила, – мне же ещё замуж вас выдавать. А в новой шубе это будет провернуть гораздо легче.

Пока возмущенная Римма Марковна хватала ртом воздух и пыталась найти достойный ответ, я потащила её к машине.

Да, вот такая я мстительная.

И мы поехали в спецмагазин, в который когда-то давал талоны «опиюс» (он и сейчас опять дал), после того, как «демоническая» Олечка разворотила мою квартиру.

Мы вошли в подвальное помещение, похожее на катакомбы, затем долго шли по длинному-длинному коридору и, наконец, попали в огромный склад-бункер.

– Ох ты ж божечки мои! – тихо воскликнула Римма Марковна, увидев все товарно-импортное разнообразие и великолепие, которое ей и во сне не снилось.

Она, словно сомнамбула, с расширенными глазами бродила вокруг огромных стеллажей с куртками, пальто и костюмами, коробок с обувью, тюков с мягкими игрушками, плюшевыми пледами и коврами. Возле полок с мохеровой пряжей она зависла так надолго, так что пришлось её чуть ли не силком тащить в противоположную сторону, где были стойки с шубами.

– Римма Марковна, выбирайте, – сказала я ей, кивнув в сторону шуб. А сама отошла к стойке с детскими пальто. Светке как раз нужно было на зиму новое прикупить. Из того она уже выросла.

Себе я не планировала ничего. Талонов было не так чтобы много. Спасибо, Лев Юрьевич дал. Конечно же, не просто так. За ответную услугу. И я подозревала, что отдавать придется уже скоро.

Я уже выбрала Светке добротное зимнее пальто из верблюжьей шерсти красивого светло-коричневого цвета с ярко-зелеными полосками. Просто прелесть, а не пальто. Венгерское. Будет на фоне остальных детей, которые ходили в одинаковых серо-бордовых пальтишках, которые продавались у нас в «Универмаге», выглядеть как куколка.

– Лида, – ко мне подошла смущенная Римма Марковна.

– Выбрали?

– Да, – тихо сказала она.

– Показывайте, – велела я, – где?

Мы вернулись к шубам, и Римма Марковна несмело сняла с вешалки довольно-таки невзрачный полушубок, то ли из крашенного больного зайца, то ли вообще – из какой-то драной кошки, у которой при жизни, по-моему, явно был стригущий лишай.

– Что это? – удивилась я.

– Шубка, – сказала Римма Марковна и, видя мой скепсис, торопливо добавила, – Я хочу этот!

Но я её слишком хорошо изучила и на примитивную отмазку не повелась:

– Римма Марковна, – я добавила металла в голос, – речь шла о каракулевой шубе. Это – драная кошка! Не каракуль!

– Каракуль дорого! – огрызнулась Римма Марковна. – Это тоже шуба! Я хочу её.

Я смотрела на Римму Марковну и у меня аж комок в горле встал. Вот ведь поколение! Всю жизнь в трудностях, лишениях, нищете, потом война, потом восстановление, тяжкий непосильный труд. Они привыкли жертвовать всем: временем, здоровьем, силами, мечтами. Да, цель их была благородная, по сути они были (и есть) подвижниками. Была бы в это время действующая церковь, она бы могла канонизировать это поколение полностью, ещё при жизни.

Но сейчас уже другое время, время, когда люди живут нормально и государство решает 80 % их материальных проблем. И всё равно они не позволяют себе ничего лишнего! Привыкли во всем себе отказывать.

– Римма Марковна, – тихо, но твёрдо, сказала я, – где тут каракулевые шубы?

И, видя, что она собралась до последней капли крови доказывать мне целесообразность душегрейки из больного зайца, я быстро добавила:

– Надо покупать шубу из каракуля! На эти талоны срок годность же есть. И сегодня срок как раз заканчивается. Так что давайте быстрее. А то магазин скоро закроется. Пропадут же и будет жалко. Мы должны их полностью потратить.

Кажется, подействовало. Римма Марковна пристально посмотрела на меня, но, видя, что я не шучу, резво потрусила к каракулевым шубам.