Контрабандист

Экспедиция вернулась часа через три, я уже был тут как тут. Словно ненароком, я оказался возле переходных тамбуров, где Дэба встречал своих людей. Вернулись они, как мне показалось, возбужденными, если не сказать больше. Однако ничего узнать мне не удалось. Мое любопытство, похоже, было замечено, и все разговоры прошли за закрытыми дверями.

А вскоре ко мне снова прислали борт-техника со знакомой канистрой. Собственно, этого и следовало ожидать. Гораздо проще соблюдать секретность, когда единственное постороннее лицо валяется пьяное у себя в секции и не сует всюду нос.

Итого, у меня было два варианта поведения: либо шататься и мозолить всем глаза, либо коротать время за стаканом разбавленного спирта. Спирта уже не хотелось, вполне хватило первой канистры, чтобы почувствовать себя грязной свиньей. Но и вынюхивать чужие секреты мне быстро разонравилось: чего доброго, вышвырнут наружу без скафандра – подумаешь, одним покойником больше… Никто и не вспомнит на следующий день, что был тут такой Грач…

В общем, я решил вести себя скромнее. И на всякий случай делать вид, что пью безбожно круглые сутки – только успевай канистры новые подносить. Но все равно, я заметил, что моих ушей молчаливо остерегаются. Вплоть до того, что откровенно закрывают двери перед носом.

Надо сказать, они опрометчиво выделили мне секцию, где окно выходило прямо на катер. Я мог наблюдать каждый выезд, поскольку тягач всякий раз становился под брюхо катера на подзарядку. Ничего любопытного мне сначала не перепало.

Зато потом, на третий день, я кое-что подсмотрел. Тягач ушел, пристегнув обе леви-платформы, а вернулся груженный. Те же самые длинные ящики и тот же кислородный бокс, которые я уже имел счастье наблюдать.

Ящики были нагружены чем-то очень тяжелым. Это было видно по тому, как степенно качаются леви-платформы. И в кислородном боксе что-то было. По логике, не «что-то», а «кто-то», но такая логика тоже казалась весьма ущербной. Что живое можно отсюда увезти? Наши пока все живы и здоровы, им эвакуация в ящике не требуется.

Я, конечно, фантазировал, искал объяснения. Наиболее реалистичной была такая мысль: на Луне-один действует чья-то база – либо научная, либо военная, либо торговая. Чья – совершенно неважно и даже не предсказуемо. Контрабандисты, например, могут устраивать такие вот опорные точки где угодно, на любом забытом богом астероиде.

Видимо, это очень серьезные контрабандисты, если ради них организована такая рискованная и дорогостоящая экспедиция, больше всего напоминающая разведку боем. Даже не берусь гадать, что может выступать в роли того товара, для которого были приготовлены длинные ящики. Не говоря уж про бокс…

Заглянуть бы в стеклянное окошечко, что имеется на верхней крышке… Может, и представится шанс, но точно не сейчас. Бокс сразу погрузили в катер.

Впрочем, с чего я взял, что там человек? Мало ли какую органическую субстанцию они хотят вывезти? Рассаду аравийского риса, если уж на то пошло…

Заснуть мне в этот вечер удалось с большим трудом. Во время ужина купол вдруг бесшумно качнуло. Бойцы перестали есть и переглянулись. Кто-то напомнил, что вулканов и землетрясений нам здесь не обещали.

Потом вошел Дэф и объяснил, что в ста двадцати километрах от нас случился сдвиг большой массы грунта – тот самый песчаный прилив. Хорошо это или плохо – никто так и не понял.

Позже, когда я лег спать, земля снова покачнулась. Я – человек к землетрясениям непривычный, поэтому слегка испугался. «Слегка» обозначает буквально следующее: я вскочил на койке, судорожно схватил подушку и прислушался – не объявят ли тревогу.

Тревоги не было. Лишь кто-то обменялся парой реплик в коридоре, и все стихло. Но ненадолго. Еще несколько часов слышались какие-то шумы, шорохи, а наше хрупкое жилище то и дело едва заметно вздрагивало. Так спать я не мог, увольте. Мне пришлось прибегнуть к помощи своего кошмарного коктейля. Таким образом, лишь через четыре часа я с грехом пополам отключился.

* * *

Коктейль имел, как водится, двоякое действие. Но пробуждение принесло мне не только муть в голове, но и жуткий сюрприз.

Проснувшись, я ощутил какую-то странную тишину. Еще не одеваясь, я выглянул из секции – в коридоре было пусто. Недоуменно похмыкав, я прошелся от стены к стене, и вдруг мой взгляд упал на окно.

Первые секунды я никак не мог взять в толк, что там изменилось. Но потом понял. И реальность оказалась страшна: катера не было на месте. Вообще ничего не было – ни тягача, ни ящиков из-под оборудования, еще вчера лежащих аккуратными штабелями.

Я, как был в одном исподнем, выскочил в коридор и пробежал по нему, заглядывая в помещения. Ни единого человека увидеть не удалось, более того, ни один прибор не работал. И вообще везде были следы поспешного отбытия.

– Козлы!!! – вырвалось у меня из груди. – Уроды, ублюдки, скоты!!!

Уж лучше бы меня пристрелили во сне. Не по-людски вот так оставлять человека на голой планете, без шансов выжить, а самим тайком бежать. Лучше сразу убить, если так уж бояться за свои сраные секреты.