Корабль Его Величества «Улисс»

Для человека, оказавшегося за бортом корабля, нефть — самое настоящее проклятие. Она сковывает движения, поражает глаза и легкие, вызывает сильную рвоту. Но горящая нефть — это сущее исчадие ада. Она несет человеку страшные мучения: топит его, сжигает его тело, губит удушьем, поедая пламенем необходимый для жизни кислород с поверхности моря. И даже в холодной Арктике нет спасения от этой ужасной смерти. Все это Вэллери знал.

Он знал также, что задержка «Улисса» у борта горящего авианосца была бы подобна самоубийству. Подойти ближе к борту корабля, даже если бы было время и имелась возможность сделать это, не погубив тонущих людей, — значило бы позволить подводным лодкам изготовиться для удара по конвою и уничтожить торпедами одно судно за другим. Первейшей же задачей «Улисса» была охрана конвоя. Обо всем этом Вэллери тоже знал. Но им овладело чувство сострадания к людям. Слева у носа «Блю Рейнджера» слой мазута оказался самым толстым, пламя наиболее мощным, а масса тонущих наиболее плотной. Через плечо Вэллери посмотрел на вахтенного офицера.

— Лево руля, десять градусов! — приказал он.

— Есть лево руля, десять градусов.

— Прямо руль!

— Есть прямо руль.

— Так держать!

В течение десяти — пятнадцати секунд «Улисс» шел прямо, не меняя курса и как стрела вонзаясь в волны, к тому месту, где движимые инстинктом самосохранения сгрудились две сотни людей, моливших о спасении. В какое-то мгновение в самой гуще этих людей в воздух поднялся столб пламени, подобный гигантской вспышке молнии, столб пламени, который хватал за сердце людей на мостике «Улисса». Картина была жуткой: факел из человеческих тел, люди, в безумном отчаянии пытающиеся сбить пожирающее их пламя, вырваться из воды и ее огненных объятий. Трупы погибших плавали в нефти, напоминая могильные холмики в степи. Горстка обезумевших от страха пока еще живых людей видела идущий на них «Улисс», понимала, что это значит, и изо всех сил старалась уйти из-под удара, чтобы хоть на несколько мгновении продлить агонию и потом умереть.

— Право руля, тридцать градусов! — скомандовал Вэллери.

Голос его был глухим, но в наступившей на мостике тишине отчетливо слышалось каждое слово.

— Есть право руля, тридцать градусов.

В третий раз за десять минут «Улисс» сделал резкий поворот на большой скорости. При таком повороте корабль неизбежно заносит, и чем круче поворот, чем выше скорость, тем больше и сильнее заносит корабль. Так случилось и сейчас. «Улисс» еще не успел закончить маневр, как его левая скула задела группу находившихся в воде людей. В следующий момент весь корпус корабля прошел через центр пламени, через самую гущу людских тел.

Для большинства подвергшихся удару людей это было избавлением от пыток, быстрое и милосердное. Удар лишил людей остатка сил, отправил их в пучину благословенных вод Арктики или в мясорубку четырех винтов «Улисса».

Неожиданно поверхность моря стала пустынной. Запахло паленым мясом, сгоревшим мазутом. Корма «Улисса» находилась совсем рядом с накренившимся «Блю Рейнджером», когда в крейсер попали три снаряда.

Это были снаряды с «Блю Рейнджера». Конечно, на авианосце не осталось в живых ни одного артиллериста, никто не мог выстрелить в «Улисс». Просто там от высокой температуры начали рваться ящики с патронами. Первый снаряд ударился о броневую плиту и никакого вреда не причинил; второй — угодил в боцманскую кладовку, но, к счастью, там никого не было; третий прошел через палубу в третье отделение низковольтных агрегатов. Там находилось девять человек. В этом маленьком помещении всем была уготована мгновенная смерть.

Через несколько секунд в результате сильного раскатистого взрыва на правом борту «Блю Рейнджера» образовалась огромная пробоина на уровне ватерлинии, и корабль постепенно лег на борт. Взлетная палуба встала дыбом. Авианосец погибал, но с таким видом, будто был доволен, что перед смертью отомстил кораблю, погубившему его моряков.

Вэллери неподвижно стоял на мостике, опираясь рукой о ветровое стекло. Голова его поникла. Глаза закрылись. Его мучила страшная рвота. Горлом шла кровь. Тиндэл стоял рядом, не зная, что предпринять. В этот момент его бесцеремонно оттолкнул прибежавший Брукс. Он приложил ко рту Вэллери полотенце и осторожно увел командира с мостика. Брукс должен был находиться на своем боевом посту в лазарете, но никто не спросил его, почему он оказался здесь.