Корабль Его Величества «Улисс»

— Внизу! — громко, надтреснутым и напряженным голосом крикнул Николас. Он услышал, как эхо зловеще прокатилось по стальной шахте вниз. — Внизу! — крикнул он еще громче. — Есть там кто-нибудь? — Он напряг слух, надеясь услышать в ответ пусть даже самый слабый шепот, но никакого ответа не последовало.

— Макуотер! — крикнул он в третий раз. — Вильямсон! Вы слышите меня? — Он снова напряженно посмотрел вниз, снова прислушался… Но внизу по-прежнему были только темнота да глухое шуршание перекатывавшейся от переборки к переборке, покрытой масляным слоем воды… Николас поднялся, выпрямился и осторожно опустил на место крышку люка. Палуба и переборки кубрика снова загудели, когда он, схватив кувалду, как гробовщик, начал бить по задрайкам, чтобы снова плотно прижать крышку люка.

Инженер-капитан 3 ранга Додсон пошевелился и застонал. Он попытался открыть глаза, но веки не поднимались. По крайней мере, ему так казалось, потому что вокруг него была все та же непроницаемая, почти осязаемая на ощупь темнота. Он попытался вспомнить, что произошло, где он находится и давно ли, что это с его головой, почему она так ужасно болит где-то у самого уха? Медленно, еле перебирая непослушными пальцами, он стянул перчатку и нащупал рукой больное место на голове. Пальцы сразу же стали липкими. Он понял, что волосы его в крови, и чувствовал, как она медленно стекает по щеке вниз.

А что это так сильно вибрирует? Почему вибрация сопровождается каким-то непривычным, режущим слух, напряженным гудением? Он не только хорошо слышал его, но почти чувствовал физически где-то совсем рядом с собой. Он машинально вытянул руку вперед, но тотчас же отдернул ее, потому что пальцы встретились с чем-то гладким, вращающимся и обжигающе горячим.

Коридор гребного вала! Ну конечно же, он, Додсон, находится в коридоре гребного вала! Обнаружив повреждение масляной магистрали левого гребного вала, он решил сделать все, чтобы не останавливать левую машину. Додсон знал, что корабль был атакован. Сюда, в самые нижние помещения, не проникают никакие звуки: он не слышал ни рева моторов вражеских бомбардировщиков, ни даже собственной стрельбы «Улисса», по по сотрясению всего корабля после каждого залпа из орудий главного калибра он понял, что наверху идет горячий бой. Потом где-то совсем рядом ударила торпеда или, может быть, близко разорвалась бомба… Слава богу, что в момент, когда «Улисс» сильно накренился влево, Додсон сидел спиной к борту. В противном случае его наверняка отбросило бы на соединительную муфту и он оказался бы в настоящей мясорубке…

Но как же вал? Ведь на сухих подшипниках он, должно быть, раскалился до предела? Додсон начал отчаянно шарить рукой вокруг себя, нащупал переносной аварийный фонарик и попытался включить его. Фонарь не работал, света не было. Додсон торопливо ощупал фонарь со всех сторон и убедился, что стекло и лампочка разбиты. Додсон с досадой отбросил его в сторону и поспешно вытащил из брюк другой, карманный фонарь. Тоже разбит! В отчаянии он начал шарить руками по палубе в поисках жестяной коробки с маслом. Он нашел ее. Она лежала на боку, с выскочившей пробкой, пустая…

Масло! Во что бы то ни стало нужно масло! Однако Додсон чувствовал, что очень ослаб; от сильного ушиба и потери крови кружилась голова, сильно тошнило. А коридор длинный, узкий, скользкий… Пробираться по нему в темноте очень опасно. Еще раз Додсон осторожно вытянул руку вперед и на мгновение коснулся вала пальцами. Жгучая боль. Прислонив пальцы к щеке, он понял, что кожа на их кончиках обожжена, но не от трения, а оттого, что вал был горячий как огонь. Выбора не оставалось. Додсон решительно подтянул под себя ноги, напряг все силы и медленно приподнялся, насколько позволяли вогнутые своды коридора.

В этот момент он увидел свет — качающуюся крошечную светлую точку, едва видимую и, казалось, такую далекую в конце этого узкого, длинного, темного коридора, хотя фактически свет находился на расстоянии всего нескольких ярдов. Не веря самому себе, Додсон прищурился, закрыл глаза и открыл их снова. Светящаяся точка не пропала. Она медленно приближалась к нему, и он услышал даже шарканье чьих-то ног. Додсон опять почувствовал слабость и головокружение, как-то весь обмяк, медленно осел на палубу и уперся ногами в массивный блок с подшипниками.

Человек со светом остановился, не дойдя до Додсона нескольких футов. Он повесил фонарь на торчащий над головой крюк, осторожно опустился на корточки и уселся рядом с Додсоном. Из темноты показалось смуглое мрачное лицо, взъерошенные брови и выдающиеся вперед челюсти. От удивления Додсон так и замер.

— Райли! Кочегар Райли? Какого черта вам здесь нужно?

— Я принес два галлона смазочного масла, — объяснил Райли. Пихнув в руки Додсона термос, он добавил: — А это кофе… Ого! А подшипники-то накалились докрасна!

Додсон с шумом поставил термос на палубу.

— Вы что, оглохли? — спросил он с раздражением. — Почему вы здесь? Кто вас послал? Ваше место по боевой тревоге во втором котельном отделении!