Корейский излом. В крутом пике

Он вспомнил самое начало, когда их авиадивизия только прибыла на место дислокации и начались первые бои против американцев, спонтанные стычки, первые потери. Особенно ему запомнился один случай, поставивший его на грань жизни и смерти – с честью погибнуть или с позором отступить. Может быть, может быть… Все тогда закончилось благополучно, но осталась какая-то неясная муть в душе, фальшивинка, которая со временем не рассосалась и вряд ли когда-либо рассосется.

Тогда его эскадрилью направили к этому же мосту. «Боинги» густо бомбили переправу, не давая Китаю возможности нормально снабжать свои вооруженные формирования. Эту ситуацию требовалось переломить, «наказать безнаказанность», как сформулировал полковник Кожедуб.

Американская группировка включала в себя три бомбардировщика и пять истребителей прикрытия. Завязался жаркий воздушный бой, которым руководил лично Кожедуб по радиосвязи. Американцы отбомбились неудачно – часть бомб угодило в реку. Вслед за ними упал один из подбитых «Боингов», а еще один, волоча за собой хвост дыма, ушел в сторону горизонта. Потери среди истребителей были фифти-фифти, два на два, но не фатальные – подранки устремились на свои базы вместе с остальными.

Бой закончился. Но Палий заметил, что один из бомбардировщиков, тот самый, который дымил, слегка приотстал от группы. И он решил добить противника.

– Один «Боинг» могу добить. Прошу разрешения.

– Разрешаю.

Палий завис над бомбардировщиком, поймал его в сетку прицела, нажал на гашетку и… ничего. Оказалось, что закончились боеприпасы. Черт его дернул об этом доложить!

– Иди на таран! – последовал приказ.

Мысли в голове закрутились с невероятной скоростью: «Это как? Принять смерть? А ради чего? Раньше я защищал Родину от злейшего врага, а здесь за что? Ну уж нет!»

– Не имею такой возможности, – доложил Палий.

– Почему?

– Да не имею, и все!

Когда он вернулся на базу, ничего особенного не произошло, никто его ни в чем не обвинил. Кожедуб пояснил, что таким способом решил проверить боевые качества старшего лейтенанта Палия и, если бы тот согласился идти на таран, приказ был бы немедленно отменен, мол, не бери в голову.

«А если бы не отменил? Его, участника Великой Отечественной, таким образом проверять на вшивость! Непонятно, мутно и непонятно…»

Эти неприятные воспоминания канули в прошлое, но быльем не заросли. Палий то и дело вспоминал этот досадный эпизод своей биографии.

Впрочем, скоро стало не до воспоминаний. Подлетая к мосту, он заметил два «Сейбра», приближавшихся с противоположной стороны.

«Тоже на разведку вылетели, – определил Палий. – Что ж, будем драться – здесь наша зона влияния, наша масть».

– Прикрой меня сзади, сам не лезь, – скомандовал он ведомому и пошел в лобовую атаку. Казалось, что пошел, – сымитировал.

Палий на прошлой войне научился многим хитростям воздушного боя, знал, как ввести противника в заблуждение и вынудить к невыгодным для него маневрам. Сблизившись с вражеским истребителем, он обозначил разворот в одну сторону, но, выдержав паузу, переложил самолет в другую и продолжил движение. Противник повелся, начал разворачиваться, а когда вышел из разворота, Палий оказался у него в хвосте. Но далековато для атаки.

В момент расхождения «Сейбры» пошли вправо и вверх, ведомый одного отсек и завязал с ним бой. Палий немного протянул по горизонту и начал еще один правый разворот. Тоже ложный. Потом ушел влево и оказался сзади, выше и немного правее «Сейбра» на дистанции выстрела.

«До него около ста метров. Сплошное мельтешение в прицеле! Прицельная марка все время оказывается выше, да еще отрицательная перегрузка вытягивает из кабины. Надо перевернуться, чтобы перегрузка прижимала к сиденью».

Перевернулся. Однако противник оказался опытным пилотом и сделал то же самое. Но поздно – Палий наложил прицельную сетку на его фонарь и выстрелил из пушки. «Сейбр» резко накренился и устремился вниз. Второй самолет противника вышел из боя и устремился в сторону моря.

– Не преследовать, – скомандовал Палий ведомому. – У нас более интересный клиент наметился.

«И что с ним делать? Добивать, не добивать… Не добивать, а проследить, далеко он не уйдет. Похоже, я его сильно подцепил. Не добивать, а проследить, где он приземлится. Уходит в сторону Корейского залива. Пилот не катапультировался. Не добивать!»

Именно такое решение принял старший лейтенант Палий. Перед каждым вылетом их инструктировали, что при малейшей возможности посадить самолет марки F-86 относительно целым нужно непременно ей воспользоваться.

«Сейбр» проехался на брюхе по каменистому побережью, его развернуло, он закатился в море и остался там в подтопленном состоянии. Летчик остался жив и даже невредим – он быстро выскочил из кабины и побежал в сторону леса. Вертолета, который обычно подбирал американских пилотов, поблизости не наблюдалось.

– «Сейбр» сел на вынужденную в зоне прилива, – доложил Палий.

И завертелось колесо жизненной рулетки: кто удачливее, тот и выиграл, кто не успел, тот опоздал.

Посыльный из штаба разбудил Колесникова среди ночи: