Король Крыс

Вот и я думаю, непохож. Да, конечно: перевести на зарубежные счета тридцать миллионов долларов — не самое сложное из всего, что я могу. Но зачем? Мы сидим тут. в этой проклятой дыре, бывшей «всесоюзной здравнице», вот уже больше трех месяцев, тратим время на общение с этими татуированными уродами, которые уверены, что Бельгия граничит с Боливией. За это время можно было бы в той же Боливии совершить небольшой военный переворот, став ее Президентом. Потратив три месяца на бессмысленное сидение тут, я упустил уйму возможностей. И теперь хочу вознаградить себя. Так сказать, наверстать упущенное.

Шеф, вы решили их кинуть? — Стив уже неплохо освоился с профессиональной терминологией тех, кого хозяин назвал «татуированными уродами».

Вот именно, — проскрипел со змеиной улыбкой Рассказов.

Но как? Мистер Фалалеев — человек осторожный и вряд ли просто так согласится доверить вам свои деньги. Кроме того, в последней беседе вы упомянули о краткосрочном кредите и каком‑то залоге, — напомнил порученец. — Недвижимость в США, во Франции.

Во–первых, кроме меня, Фалалееву помочь некому, и он это прекрасно понимает. Иначе не прибежал бы ко мне с наскипидаренной задницей. Во–вторых, не мне тебя учить, как оформляются подобные аферы. Я могу подписать любые платежные документы. Но не своим именем, а в качестве мистера Морозоффа. Понимаешь?

Понимаю… — Удивительно, но столь незамысловатый, однако действенный ход восхитил Красавчика–Стива, и он в который уже раз оценил предусмотрительность хозяина, прибывшего сюда под вымышленным именем и с безукоризненно подделанными документами.

Завтра поздно вечером Фалалеев передаст мне наличность, — продолжал Аркадий Сергеевич так, будто обращался к самому себе. — Еще сутки — на оформление документов. До Стамбула — шестнадцать часов плюс таможенные формальности. К концу недели будем в Сингапуре. Понимаю, тридцать миллионов в сравнении с тем, что я мог получить, — ничто, но, как говорят в России, с паршивой овцы хоть шерсти клок.

Однако мистер Фалалеев начнет нас искать, используя, скорее всего, неформальные методы, — осторожно напомнил Стив очевидное.

Кого искать — мистера Морозоффа? — Грузно поднявшись из‑за стола, Аркадий Сергеевич подошел к окну, отдернул штору и с неприязнью взглянул на курортников, фланирующих по набережной. — Пусть ищет. Как говорится, Бог в помощь. Только пусть поторапливается, у него совсем мало времени.

До ареста? — догадался порученец.

Вот именно. Такие фалалеи да шмали долго не живут. Я‑то в этом толк знаю.

Витас Мачюлис сдержал слово — элементы питания в жучках были заменены спустя всего несколько часов после встречи с Савелием.

Гостиничное объединение «Интурист–Ялта», в ведении которого находилась и «Ореанда», всегда славилось неразберихой. Имея на руках копии ключей (предусмотрительный Мачюлис сделал их еще в прошлом году, когда устанавливал в апартаментах господина Морозоффа подслушивающие устройства), всегда можно проникнуть в номер под видом электрика, сантехника или официанта.

Вечером того же дня Говорков уже был на своем посту на набережной, напротив «Ореанды».

В открывшихся по случаю начала сезона кафе гремела музыка, первые отдыхающие бесцельно слонялись по набережной взад–вперед, беспечно грелись на солнышке, бросали белоснежным чайкам кусочки хлеба, и никто не обращал внимания на невысокого голубоглазого блондина, скромно сидевшего неподалеку от «Ореанды» с небольшим приборчиком в руках — то ли минитранзистором, то ли аудиоплеером.

В первый день Савелий не узнал ничего нового: судя по звону посуды, доносившемуся из мембраны, Рассказов банально пьянствовал со своим порученцем.

Жучки чутко улавливали каждое слово, каждый вздох — Говорков слышал, как поносит Аркадий Сергеевич российскую мафию, сколь нелестно отзывается о сабуровских вообще и об их лидере Василии Фалалееве в частности. Монолог «инвестора» сопровождало характерное бульканье и звон рюмок, которые красноречивей всяких слов говорили о его состоянии.

Второй день тоже не принес ничего нового — пьянка в апартаментах господина Морозоффа продолжалась, видимо, без всякого перерыва со вчерашнего дня, но сегодня Аркадий Сергеевич говорил меньше, чем накануне, видимо, выдохся.

Удивительно, но на третий день извечный оппонент Бешеного стал куда разговорчивей.

Интуиция никогда не подводила Савелия — он чувствовал, что теперь‑то господин Рассказов наверняка поведет разговор о чем‑то важном.

Так оно и случилось.

Бешеный подсоединил к детектору миниатюрный магнитофончик и нажал кнопку записи.

«Шеф, вы решили их кинуть?» — явственно различил Говорков голос Стива.

«Вот именно…» — послышался голос Рассказова.

«Но как? — недоумевал порученец. — Ведь мистер Фалалеев — человек осторожный и вряд ли просто так согласится доверить вам свои деньги. Кроме того, в последней беседе вы упомянули о краткосрочном кредите и каком‑то залоге. Недвижимость в США, во Франции».