Король шпионских войн: Виктор Луи — специальный агент Кремля

И хотя Даманский пришлось фактически вернуть КНР, объединёнными усилиями удалось сдержать натиск соседа. И здесь информационные манёвры Луи оказались тем самым «рейдом Платова и Уварова», который дезорганизовал атаку противника. Подобно тому, как казаки перед Бородинской битвой внесли смятение в умы наполеоновских военачальников, Луи сбил раж с пекинских ястребов.

Одну из последних встреч с тайваньцами Виктор Луи провёл в Вене в 1970 году, когда в Кремле снова решили, что Мао недоговороспособен и его надо смещать. Своему «связному» Вэй Цзинмэну, главе тайваньского Правительственного информбюро, Луи уже не намекает, а произносит по слогам: «В случае вашего конфликта с «красным Китаем» мы не поддержим Пекин!»

Тайванец снова выражает удовлетворение, но снова задаёт прежние «трудные» вопросы: «Каким видит Москва будущее Китая после Мао? Будете ли вы требовать возврат позиций в Порт-Артуре, Дальнем[63], на КВДЖ?» И Луи опять нечего сказать, как нечего было на это сказать и официальной Москве. «Ван Пин» ограничивается туманными конструкциями вроде «время покажет, нам важна стабильность на Дальнем Востоке».

Видя, что переговоры пробуксовывают, Луи достаёт из рукава единственного джокера, полученного в Москве от советских спецслужб: дорогие тайваньцы, если вы наивно думаете, что у Вашингтона вы любимое дитя, то это пагубная самонадеянность. Знаете ли вы, что США «давно работают с активистами-сепаратистами «за Тайваньскую республику»[64], то есть против вашей власти, против генералиссимуса Чан Кайши?

Но наступательная, «американская» манера переговоров не по душе восточным дипломатам с их любовью к абстрактным символам, полунамёкам и полутонам. Тайваньцы видят в этом попытку шантажа и снова предпочитают попридержать лошадей, не сжигая, впрочем, мосты.

В общей сложности, по данным американского исследователя Джэя Тэйлора, Луи за три года провёл со своими тайваньскими партнёрами шесть встреч. Тем не менее советские стратеги плохо изучили Тайвань, да и специалистов, знающих тонкости тайваньского менталитета, в СССР тогда не было. Козыри Луи иссякли, остался один, и Виктор решает идти с ним влобовую. «В случае конфликта между Тайванем и КНР, — заявляет он, — СССР готов нанести ракетные удары по базам ВМС и ВМФ Китая, а также осуществить поставки вооружения Тайваню для борьбы с режимом Мао».

Тайваньцы опешили: одно дело прикрыться от коммунистов панцирем Седьмого флота США, союзниками, другое — убивать соотечественников (пусть даже коммунистов) руками Советов. У Луи снова спрашивают: «Каковы планы Москвы?» В ответ — снова невнятица. Очевидно, правильного ответа не знал не только Луи, но и те, кто его посылал, да и решение вести переговоры с Тайванем не принималось на политическом уровне, а опять-таки относилось к разряду «пробных шаров».

Луи понял: такой бильярд им не нужен. Тайваньцы, в силу менталитета и идеологии, не были готовы слиться в союзном экстазе с СССР и боялись «нашалить» на глазах у главного опекуна — США. К тому же Чан Кайши и его сын едва ли всерьёз решились бы взять власть во всём Китае. Их вполне устраивала ролевая игра в «осаждённый остров», «оплот западных ценностей у безбрежного моря тоталитаризма». Тайваньцы так и говорили: «We are the ROC!»[65]

В общем, как скажут о тайваньской эпопее Луи его западные друзья, «he overdid it»[66].

До января 1971-го тайваньские и китайские спецслужбы, скорее всего, обменялись — тайно ли, явно ли — информацией о контактах с Луи, а в январе Чан Кайши окончательно закроет тему телеграммой, которую направил в Пекин: «Советы хотят стравить китайцев с китайцами и поставить своих людей у власти в Пекине. Москва втягивает нас в это дело. Но ведь и нам и вам нужен единый Китай, а не его осколки…». В благодарность за это Мао Цзэдун позднее скажет о своём тайваньском конкуренте: «Чан Кайши — не американская марионетка, а настоящий патриот».

Это был эндшпиль.

Китайская авантюра — первый случай, когда Виктор Луи взялся выполнить не точечную акцию, а сложную геополитическую комбинацию. Он достиг тактического успеха, запугал огромный по мощи маоистский режим, усадил власти Китая за стол переговоров. То есть — на языке России конца двухтысячных— осуществил «операцию по принуждению китайской стороны к миру». А дальше отсутствие внятной политики Кремля на китайском направлении — тогда, как и сейчас — не дало «тайваньской мечте» Луи развернуться полностью.

А требовалось ли это от него? Луи в свои, казалось бы, циничные акции всегда вкладывал душу. Может, очарованный Тайванем, он переборщил с дозировкой «личного» в работе? Подобно тому, как разведчику поручили очаровать женщину, а он её по-настоящему полюбил?

В 1971-м имел место ещё один короткий, но любопытный эпизод: однажды зам завотделом ЦК, политический обозреватель «Известий» и популярный ведущий «Международной панорамы» Александр Бовин позвонил вечно безденежному и слегка диссидентствующему литератору Виктору Горохову. В те годы Бовин как «цэковец» курировал и Китай: