Королевство шипов и роз

Отец молчал. Я еще на шаг приблизилась к фэйри, стягивая его внимание на себя. Нужно увести его из дома, подальше от моих близких. Я помнила, с какой легкостью он перехватил мой нож. Глупо пытаться одолеть такого противника силой. К нему нужно подкрасться незаметно. Но фэйри отличались обостренным слухом. Вряд ли мне в ближайшее время представится возможность… Значит, нужно усыпить его бдительность. Вести себя так, чтобы он поверил в мою полную покорность ему. Если неверно выберу время для нападения на него или для бегства, он меня все равно разыщет, а вдобавок расправится с отцом и сестрами. Сейчас мне не оставалось иного выбора, как пойти с ним. В дальнейшем я, наверное, сумею найти возможность перерезать ему горло. Или серьезно ранить, чтобы не бросился в погоню.

Пока я буду оставаться вне досягаемости фэйри, они не смогут потребовать выполнения Соглашения. Пусть это сделает меня нарушительницей клятвы. Отправляясь жить в его дом, я нарушала другую клятву, более важную и значимую для меня. Ее важность затмевала какое-то давнее Соглашение, которое я даже не подписывала.

У меня затекли пальцы, сжимавшие рукоятку ножа. Я ослабила хватку. Несколько минут я молча смотрела в зеленые глаза фэйри.

— Когда мы отправимся? — наконец спросила я, поскольку больше не могла молчать.

Его морда осталась прежней: по-волчьи свирепой. Фэйри уничтожил мою последнюю надежду дать ему бой. Он прошел туда, где лежал мой колчан, достал рябиновую стрелу, понюхал ее и зарычал, после чего легко, словно прутик, переломил стрелу надвое и бросил половинки в огонь.

— Мы уходим немедленно, — объявил фэйри, поворачиваясь ко мне спиной.

В комнате пахло обреченностью.

Немедленно. Даже Элайна подняла голову и теперь в немом ужасе смотрела на меня. Но я не могла взглянуть ни на нее, ни на Несту. Обе молчали. Это их пришибленное состояние было еще хуже, чем крики и слезы. Я посмотрела на отца. У него блестели глаза. Тогда я обвела взглядом комнату и убогую мебель. Возле ручек шкафа желтели нарисованные мною нарциссы. Выцветшие, как и все мои рисунки. «Мы уходим немедленно».

Фэйри шагнул в открытую дверь. Мне не хотелось раздумывать о том, куда я ухожу и что он сделает со мной. Я оставила мысль о немедленном бегстве. Побег нужно тщательно подготовить.

Я побросала в мешок необходимую одежду и стала одеваться сама.

— Оленины вам должно хватить недели на две, — говорила я отцу. — Сначала ешьте свежее мясо. Остальное обязательно завяльте. Ты ведь умеешь готовить вяленое мясо.

— Фейра, — выдохнул отец.

— В моем ящике комода лежат деньги за проданные шкуры, — продолжала я, застегивая плащ. — Если тратить их с умом, месяца два сможете продержаться.

Только сейчас я подняла взгляд на отца, запоминая черты его лица. Слезы жгли мне глаза. Я поморгала, смахивая их, и стала натягивать свои далеко не новые перчатки.

— Когда настанет весна, начинайте охотиться. К югу от большой излучины Серебряного ручья полным-полно кроличьих нор. Попроси… попроси Икаса Хэла. Он научит тебя ставить силки. В прошлом году я научила его этому занятию.

Отец кивал, прикрывая рот рукою. Фэйри рявкнул, чтобы я поторапливалась, и вышел из дома. Я не хотела его злить, но все же задержалась еще ненадолго. Мои сестры застыли, скрючившись возле очага. Казалось, они боялись шевельнуться и ждали, когда я уйду.

Не поднимая головы, Элайна прошептала мое имя. Я повернулась к Несте. Сейчас ее лицо было особенно похожим на лицо нашей покойной матери: такое же холодное и непреклонное.

— Как бы ни повернулась твоя жизнь, не вздумай выходить за Тимаса Мандрэ, — тихо сказала я. — Его отец бьет жену, и никто из сыновей даже не пытается вступиться за мать.

У Несты округлились глаза.

— Синяки и ссадины спрятать труднее, чем бедность.

Неста сжалась, но промолчала. Они с Элайной не произнесли ни слова. Я повернулась, готовая шагнуть в темноту, и вдруг почувствовала на себе отцовскую руку.

Я обернулась. Отец открывал и закрывал рот, из которого не вылетало ни единого слова. Фэйри, почувствовав, что я замешкалась, сердито зарычал. От его рыка задрожали стены.

— Фэйра, — наконец произнес отец.

Его руки обхватили мои пальцы, обтянутые потертыми перчатками. В отцовских глазах появилась ясность и живость, которых я не видела очень давно. Случившееся словно встряхнуло его от многолетней спячки.

— Фейра, ты всегда была способна на большее. Эта деревня, ее жители… да и мы тоже… не годимся для тебя. — Он сжал мне пальцы. — Если тебе удастся бежать… если сумеешь убедить их, что выплатила долг, не возвращайся сюда.

Я не ожидала от него душераздирающих слов прощания, однако и таких слов тоже не ждала.

— Ни в коем случае не возвращайся сюда. — Отец отпустил мои руки, чтобы встряхнуть меня за плечи. — Фейра…

Его снова заклинило на моем имени.

— Отправляйся в новые места и добейся славы.