Кошелек предателя

— Ты, что же, слоняешься ночью по лестнице только чтобы спросить меня об этом. Ты поразительно странно себя ведешь, тебе не кажется?

Конечно, так и было. До него это дошло в тот момент, когда она ему сказала. Для непосвященного его поведение и важнейший вопрос объяснялись просто, он действовал как ревнивый мальчишка. Он почувствовал, что разозлился на нее за собственную беспомощность.

— Я хочу знать, какой сегодня день и какое число, — упрямо повторил он. — Ты единственная, кого я решаюсь спросить. Так какое же?

— Тринадцатое. — Она была в ярости и сохраняла достоинство лишь благодаря ледяному самообладанию.

— Наверное, пятница?

— Нет, вторник. А теперь я пойду спать. Вторник, тринадцатое. Значит, пятнадцатое — это четверг. День, когда надо сделать, что?

Аманда подошла к двери. Он подумал, что она уйдет, не сказав больше ни слова, а он бессилен ее остановить. Он был совершенно неподготовлен к очевидно одной из лучших черт ее характера — умению улаживать конфликт. На пороге она обернулась и внезапно улыбнулась ему.

— Я ухожу как-то очень театрально, Алберт, — заметила она. — А в чем дело?

Он вздохнул.

— Бог его знает, — откровенно признался он.

Аманда вернулась в комнату и присела на краешек кровати.

— С тобой все в порядке? — спросила она. — Не забывай, что у тебя только что была встряска. Я не стану тебе надоедать, знаю, как ты его ненавидишь, но ты еще не в себе. Я весь вечер вчера видела, но не хотела тебе говорить.

Он искоса поглядел на нее. Вот выявилась и еще одна черта его характера. Он один из тех, кому боятся надоедать. Так ли это? Да, верно. Он чувствовал, что мог таким быть. Она не хотела ему надоедать. Она вела себя просто великолепно. Его захлестнул поток исходящего от нее доброжелательного спокойствия.

Она была живой. Она, единственная, связывала его с действительностью. Он уже собрался рискнуть и узнать от нее страшную правду, но последовавшая фраза заставила его замолчать.

— Прости, что я так скверно поступила. Мне ни до кого не было дела. Я решила, что ты валяешь дурака, потому что я влюбилась в Ли. — Она говорила без какой-либо подчеркнутости или намека на вызов. Глаза у нее были такие же искренние, как и ее слова.

— В самом деле?

— Я думаю, да. — В ее голосе слышались сдержанная удовлетворенность и мягкость. Раньше он этого у нее никогда не замечал.

— Почему?

Аманда заколебалась и, наконец, рассмеялась.

— Я не могла бы тебе этого сказать, если бы ты не был собой, — ответила она. — Я имею в виду, если бы я тебя так хорошо не знала, а я знаю тебя почти как самое себя. Ведь он похож на тебя.

— Разве?

— По-моему, даже очень. Кроме одного, но очень важного обстоятельства.

— Какого же именно?

Она опять посмотрела на него, и ее юное лицо сделалось каким-то грустно-застенчивым.

— Он меня так любит. Он старается для меня, как может, но все эти разговорчики и сплетни вынуждают его таиться, и он от них глупеет, прямо как выпускник или деревенщина, в общем, что-то вроде того. А он великий человек, ты знаешь, как он блестящ и одарен, да и просто неотразим.

Она оборвала себя и покачала головой.

— Не стоит больше о нем говорить. Ведь это не в твоем вкусе, а события так стремительно развиваются. Я сама себе отвратительна, меня это застигло врасплох, но я сказала тебе правду. Да, именно, застигло. Расскажи мне про Энскомба.

— Его убили.

— Что? — Она впилась в него взглядом. — Но это невероятно! И кто же?

— Я не знаю.

Аманда обхватила руками колени и уткнулась в них подбородком. Ее овальное лицо вдруг как-то уменьшилось и стало расстроенным.

— Конечно, я не вправе судить об этом деле, — неожиданно сказала она, — потому что не знаю всех подробностей.

— Моя дорогая, — с намеренной почтительностью начал Кэмпион. Он еще не оправился от удара, поразившего тайную, забытую часть его души куда сильнее, чем разум. — Хотел бы я тебе сказать, если мог.

— Но ты не можешь, — отрезала она. — Ты дал присягу и все. Мне нечего тебе возразить. Я хорошо знаю, что ты действуешь по секретному приказу. Иначе я не совершила бы этот непростительный поступок и позволила Ли пригласить нас, не сказав ему, что ты чем-то занят в городе. Ты уверял меня, что это крайне важно. Ну, ладно, хватит.

Кэмпион стоял к ней спиной и не осмеливался повернуться.

— Давай посмотрим, — коварно произнес он, — давно ли мы знакомы с Ли?

— Ты имеешь в виду, давно ли я знаю Ли, — возразила Аманда. — Ты знаком с ним три дня, и тебе это прекрасно известно. Я приехала сюда из Делла работать над новым видом вооружения для самолетов «Серафим». В Институте был человек, с которым мы должны сотрудничать. Тогда я и подружилась с Ли.

Она говорила невнятно, избегая важнейших дат, решил Кэмпион и усомнился, имеет ли смысл настаивать на дальнейших расспросах. К счастью, она невольно помогла ему.

— Говорил ли ты кому-нибудь об эпизоде в больнице?

— Нет.