Кошка, которая умела плакать. Книга 1

Наталия Аникина Кошка, которая умела плакать. Книга 1. Редакция вторая, дополненная, исправленная и высочайше одобренная патриархом Селорном

1. «Логово змея»

…И стоит тебе пустить в своё сердце это малое зло, стоит поступить так, как не подобает твоей расе, стоит начать жаловаться на жизнь – они заметят тебя. И придёт к тебе женщина-зверь со светящимися глазами и острыми клыками. Она околдует тебя речами о том, что всё зло в тебе есть добро, и утащит в своё логово, в обитель порока, на проклятую синюю звезду, где нет места теплу и истинному свету, где только ненависть и жажда крови будут согревать тебя. Холодным пламенем они сожгут твою душу, и не останется в ней места для красоты и благородства, сострадания и чести. Ты станешь так ужасен в своей мерзости, что даже твои друзья будут охотиться на тебя, как на зверя, ибо бездушным зверем ты станешь.

Лиддарианская сказка

Зелёное пламя толстых белых свечей отражалось в отполированной чёрной столешнице и заставляло десятки расставленных на ней бутылей таинственно мерцать. В одной из них клубился, свиваясь спиралями, белёсый туман; другая казалась наполненной каменной крошкой, от одного взгляда на которую почему-то начинали ныть зубы; в третьей ржавела кучка разномастных цепей и цепочек; четвёртая, как морской ёж, ощетинилась сотнями шипов, то и дело меняющих свою длину. В пятой бутыли кишели ярко-алые многоножки, исходящие ядом в попытке прогрызть толстую стенку своей темницы, а в её изящной, выдутой из розового стекла, соседке мирно дремали в сиропе половинки персиков, пересыпанные пепельными лепестками дарларонской вишни. Рядом примостился пузатый, приземистый сосуд на восьми паучьих лапах, в котором колыхалось нечто тёмное, похожее не то на гигантского слизня, не то на чью-то пропитую печень. «Нечто» было проткнуто десятком костяных трубок, пропущенных через отверстия в стенках сосуда и закупоренных разноцветными пробками. В горле бутыли поблёскивало жутковатого вида приспособление, напоминающее шприц с тремя иглами разной длины. Металлические кольца на его конце подёрнулись изморозью от холода, испускаемого стоящим неподалёку кувшином из голубой нель-илейнской глины – его опоясывали вереницы зачарованных льдинок, отбрасывающие на столешницу зыбкий венок бледных бликов.

Ирсон Тримм с гордостью взирал на всё это великолепие и в какой уже раз думал о том, что далеко не всякий линдоргский алхимик может похвастаться такой впечатляющей коллекцией редких веществ. А похваставшись – остаться в живых: тут же найдутся желающие наложить лапу на его разлитые по бутылкам сокровища и, главное, обезопасить собственную спину – мало ли по чью душу он их там готовит.

К счастью для Ирсона, бывшие коллеги по цеху относились к нему с таким глубочайшим презрением, что не видели в нём конкурента. И даже ограбить его считали ниже своего достоинства (что, естественно, не могло его не радовать). В их глазах Ирсон Тримм, выпускник знаменитой Линдоргской Академии Магии, был предателем своей благородной профессии: вместо того чтобы составлять эликсиры, позволяющие вкусившему их обрести иммунитет к магии, одним взглядом превратить дракона в гигантскую отбивную или, на худой конец, стать невидимым, он готовил презренную выпивку, коей и торговал здесь – в таверне «Логово Змея». И Ирсона ничуть не извинял тот факт, что напитки его славились далеко за пределами Энхиарга.

Секрет популярности «Логова» крылся в том, что отвары и настойки, которые в нём подавали, действовали на танаев, элаанцев, даоров и прочих существ, наделённых природным иммунитетом к опьянению, так же… успешно, как виноградное вино на людей. Ирсон Тримм нашёл в торговом деле никем не занятую нишу и зарабатывал на чужих слабостях неплохие деньги. Клиентов у него всегда было в достатке… и обычно это очень радовало хозяина. Но сегодня был особенный день, и Ирсон мечтал поскорее избавиться от посетителей.