Красная Волчица

— Значит, ты поехал другим автобусом, ночным? — спросила она дрогнувшим голосом.

— От конечной остановки он отъехал в половине первого. На этом же автобусе ехал и Бенни. Он знает мою мать. В Свартэстадене все друг друга знают, поэтому я спрятался на заднем сиденье.

— Он тебя не видел?

Мальчик посмотрел на Аннику, как на непроходимую тупицу.

— Он сильно нагрузился, очень сильно. Если бы он был трезвым, то поехал бы на машине, это же ясно.

Да, это ясно, подумала она, ожидая продолжения.

— В автобусе он спал, — сказал мальчик. — Водитель разбудил его в Мефосе. Пока он просыпался, я выскочил в заднюю дверь.

— Где жил Бенни?

— Вон там, на Лаксгатан.

Он махнул рукой в сторону, но Анника все же не поняла, где искать эту Лаксгатан.

— И ты видел, как он шел домой от автобусной остановки?

— Да, но так, чтобы он не видел меня. Я шел сзади, к тому же валил сильный снег.

Он замолчал. Аннике стало жарко в куртке. Не говоря ни слова, она сбросила ее с плеч, взяла в охапку и села на стул у письменного стола.

— Что же ты видел, Линус?

Мальчик еще ниже опустил голову и принялся переплетать пальцы.

— Там стоял автомобиль, — сказал он.

Анника ждала.

— Автомобиль? — спросила она наконец.

Он судорожно кивнул:

— «Вольво-V70», хотя тогда я точно этого еще не рассмотрел.

— Где ты его увидел?

Мальчик шмыгнул носом.

— Он стоял за забором футбольного поля, мне было видно только половину машины. Багажник был спрятан, я его не видел.

— Но ты же разглядел марку?

Он не отвечал, сплетая и расплетая пальцы.

— Как же ты сумел разглядеть марку машины?

Мальчик поднял голову. Подбородок его дрожал.

— В машине сидел один человек, — сказал он. — На перекрестке есть фонарь, он немного освещал и машину. Одна рука водителя лежала на руле, он держал руль вот так.

Мальчик поднял руку ко лбу, потом опустил ее и задержал в воздухе, положив на воображаемый руль. Глаза его стали бездонными, как колодцы.

— И что ты стал делать?

— Я ждал. Ведь я тогда не знал, кто это.

— Но ты видел, что это V70?

Он энергично тряхнул головой:

— Сначала нет. Только потом, когда он выехал на улицу. Я увидел габариты и задние огни.

— Что необычного было в габаритах?

— Они осветили весь зад машины, и я увидел, какая она красивая. Я почти уверен, что это V70 золотистого цвета…

— Значит, человек за рулем включил мотор и выехал на улицу?

Линус кивнул, поморщился и собрался с духом.

— Он включил двигатель, медленно выехал на улицу, а потом дал газа.

Анника ждала продолжения.

— Бенни был пьян, — сказал мальчик, — но услышал, что сзади едет машина, и отошел в сторону, но машина повернула за ним, тогда Бенни перебежал на другую сторону, но и машина не отстала, и посередине улицы она его сбила…

Он перевел дух.

— Что было дальше?

— Что-то типа бум-бум, а потом он проехал дальше.

— Ты услышал два удара, потом Бенни взлетел в воздух? И приземлился у забора футбольного поля?

Мальчик молчал несколько секунд, потом опустил голову еще ниже.

Анника едва удержала желание положить руку ему на плечо.

— Он не упал возле футбольного поля?

Линус помотал головой и вытер нос тыльной стороной ладони.

— Нет, он остался лежать посреди дороги, — почти беззвучно произнес мальчик, — а машина тормознула так, что вспыхнули все стоп-сигналы. В это время я и увидел, какая это машина. Потом он дал задний ход, а Бенни лежал на дороге, и машина еще раз его переехала… лицо и голову… да, она проехала по голове…

Анника почувствовала, что сейчас ее вывернет наизнанку. Пришлось дышать открытым ртом.

— Ты уверен? — прошептала она.

Мальчик кивнул, и Анника увидела его волосы, торчавшие словно кисточки из густого желе.

— Потом человек вышел из машины, взял Бенни за ноги и оттащил к Рудному отвалу… Потом он отряхнулся, сел в машину и уехал в сторону Шёфартсгатан, к гавани…

Теперь Анника смотрела на мальчика совсем другими глазами. В ней боролись недоверие, отвращение и сострадание. Правда ли это? Если да, то какая же отвратительная! Бедный парень.

— Что ты сделал после этого?

Мальчик затрясся. Сначала задрожали руки, потом ноги.

— Я… подошел к Бенни. Он лежал около высокого забора и… Он был мертвый.

Мальчик обхватил себя худыми руками и принялся тихо раскачиваться из стороны в сторону.

— У него не было половины головы и половины лица, их размазало по земле, и спина была изломана… Ошибки быть не могло… Я все понял. Я пошел домой, но всю ночь не мог уснуть.

— И ты ничего не рассказал полицейским?

Он покачал головой и трясущейся рукой вытер слезы.

— Я сказал маме, что пришел домой без четверти десять.

Анника наклонилась вперед и неловко положила руку ему на колено.

— Линус, — сказала она, — то, что ты мне рассказал, очень страшно. Это просто омерзительно. Думаю, тебе надо рассказать это какому-нибудь взрослому человеку, потому что очень тяжело, просто нельзя носить в себе такой ужас.

Мальчик резко отодвинулся, сбросив ее руку со своего колена, и прижался спиной к стене.

— Вы обещали! — выкрикнул он. — Вы сказали, что не будете упоминать мое имя!

Анника беспомощно подняла руки.