Кротов Владимир Геннадьевич. Это все из-за метели

  - Один идет своим путем, другой идет по кругу. И ждет возврата в отчий дом, ждет прежнюю подругу. А я иду - за мной беда, не прямо и не косо. И в никуда и никогда, как поезда с откоса.

  - Ух ты, вот это да! Здорово! Давай еще! - сразу раздались возгласы с мест и Роза продекламировала еще пару выразительных отличных стихотворений.

  Народ был в восторге и я был с ним солидарен. Вот тебе и прожженная путана, а в душе у нее живет поэзия звенящих форм и романтические образы.

  - Наш Владимир тоже может прочесть стихи! - вдруг вылезла с неожиданной инициативой Юляша, видно возрезревновашая к успеху недавней соперницы.

  От подобной подставы от любимой жены я аж поперхнулся а затем скривился. Ну кто ее просил заявлять о таком во всеуслышание? Зачем нужна эта дешевая популярность? Эх Юля, Юля! Но слово сказано, назад его уже не вернуть. Люди за столом воззрились на меня в ожидании обещанного. Обманывать их ожидания нехорошо. Пропихнул в горло кусок и запив водой, встал и оговорился.

  - Жена любит меня всем сердцем, поэтому льстит немилосердно. Видит во мне то, чего отродясь не было. Но это понятно, любящие женщины всегда приписывают своим избранникам мнимые достоинства... Могу прочесть лишь одно короткое стихотворение Цветаевой...

  - Про любовь, про любовь! - защебетали с мест возбужденные и раскрасневшиеся дамы.

  - Оно так и называется, Любовь. Тут вы угадали четко.

  И в сложившейся пронзительной тишине прочитал.

  - Ятаган? Огонь? Поскромнее, куда как громко. Боль, знакомая как глазам - ладонь. Как губам - имя собственного ребенка.

  Далее случилась еще более глубокая тишина, посреди которой Лариса вдруг часто-часто заморгала глазами а затем зарыдала ну прям навзрыд. Торопливо вскочила и прикрыв лицо ладонями, выскочила из-за стола, рванув в холл. Следом за ней сорвалась ее подруга, Светлана.

  - Ну зачем ты ей про это напомнил? - трагическим шепотом укорила меня Юля.

  - Про что напомнил? О чем ты вообще? - в недоумении возразил я также, вполголоса. Ситуация явно выходила из-под контроля, что я такого был должен знать и учитывать, но не знал и не учел? Поэтому и вляпался в неведомый блудняк.

  - У нее на Земле дочка осталась трехлетняя. Вот она и убивается по Машеньке, переживает очень. А ты напомнил о ней! - обличающим тоном заявила она.

  - Да я ни сном, ни духом про то не ведал. Откуда мне о подобном станет известно, ты же мне ничего не говорила?!

  Но Юлю такое оправдание не удовлетворило, типа, раз ты тут главный, значит должен быть в курсе всего.

  - Теперь будешь знать, материнские чувства задевать ни в коем случае нельзя.

  Да уж, вот такие параллели проводит женское сознание между своей судьбой и произнесенным словом.

  Между тем, возникшая заминка как-то сама собой сгладилась. Сначала хохотнул нечуткий, приземленный Валентиныч, затем заговорили между собой Антон и Богдан. И совсем скоро о коротком инциденте забыли все присутствующие мужчины. Большинство из которых, как и я, были не в курсе семейных дел русоволосой и круглолицей Ларисы. А затухшее веселье продолжилось с новой силой. И посреди вот этого разгула, уже хорошо поддатый Бывалыч обратился к Сдобину.

  - Серега, жги про гномиков! Даешь продолжения поэтического вечера. Выдай вторую часть! Как там они под горой, не за%бли друг друга до смерти?

  - Про педрил не надо, не люблю я их - решительно возразил тоже нетрезвый Митрич. - Пусть они сказочные персонажи и на самом деле этих коротышей-гомосеков не существует. Лучше на нейтральную тему, что-нибудь про природу-погоду-птичек. Или про любовь, кхе-кхе, как Вова.

  Раскрасневшийся и польщенный Сережа, взбодренный таким вниманием, даже не подумал отказываться. Подскочил с места, прочистил голос, приосанился. Сразу забубнил с выражением.

  - Как тебе на ветке? - спросила птица в клетке. - На ветке как и в клетке, только прутья редки.

  И снова в зале стало тихо. Удивленный донельзя Митрич только крякнул и подергал кадыком. Затем поинтересовался чуть дрогнувшим голосом.

  - Что-то я раньше от тебя подобного не слыхал. Где ты такое взял?

  На что смущенный Сережа ответил, умерив свой бас на порядок. - Мама еще в детстве мне книжку читала. Вот и заложилось в голову. А сейчас всплыло, ты же сам про животных просил.

  Митрич внимательным взором окинул своего младшего товарища и серьезным тоном заключил. - Нужные книги тебе читали в детстве, со смыслом. Правильной женщиной была твоя мать...

  Неожиданное предложение.

  И вдобавок то, от которого невозможно отказаться, поступило от нашего ближнего соседа, барона Де Брасси. А дело было так...