Кровь и железо

Лоб Девяти Смертей врезался ему в зубы. Он почувствовал, что хватка Камнедробителя немного ослабла, и зашевелил плечами, освобождая место, извивался и извивался, как крот в своей норе. Откинул голову назад так далеко, как только мог. Козёл атакует. Второй удар головой расквасил нос Камнедробителя. Он захрипел, и огромные руки ещё немного ослабли. Третий удар раздробил его скулу. Руки повисли. Четвёртый сломал его тяжелую челюсть. Теперь уже Девять Смертей держал его, и улыбался, молотя своим лбом по изувеченному лицу. Дятел стучит: тук, тук, тук. Пять. Шесть. Семь. Восемь. В хрусте лицевых костей был приятный ритм. Девять, и он дал Камнедробителю упасть. Тот завалился набок и рухнул на пол, и кровь текла из его разбитого лица.

— Как тебе такое? — расхохотался Девять Смертей, вытирая кровь из глаз и пару раз пиная безжизненное тело Камнедробителя. Комната кружилась вокруг него, плыла, хохотала и хохотала. — Как… блядь… — Он споткнулся, моргнул, сонный, как угасающий костёр. — Нет… ещё рано… — Он упал на колени. Ещё рано. Ещё так много надо сделать, всегда надо. — Ещё рано, — зарычал он, но его время вышло…

… Логен закричал. Упал наземь. Боль, повсюду. В ногах, в плече, в голове. Он вопил, пока кровь не попала ему в горло, тогда он закашлялся, перекатился и заскрёб по полу. Мир был размытым пятном. Он забулькал кровью, и та вытекла наружу. Достаточно, чтобы он снова смог закричать. Его рот зажала рука.

— Кончай свой чёртов плач, розовый! Эй, слышишь меня? — Голос, настойчиво шепчущий ему в ухо. Странный, суровый голос. — Кончай плакать, или я тебя брошу, понял? Один шанс! — рука убралась. Воздух вышел через стиснутые зубы высоким, резким, жалобным стоном, но не слишком громко.

Рука схватила его за запястье, потащила вверх. Он охнул, когда его плечо вытянулось, и его втащили на что-то жёсткое. Пытка.

— Поднимайся, сволочь, я не могу тебя тащить! Подъём, живо! Один шанс, понял?

Его медленно подняли, он попытался толкаться ногами. Дыхание свистело и щёлкало у Логена в горле, но у него получалось. Левая нога, правая нога. Легко. Его колено подвернулось, боль пронзила ногу. Он снова закричал и упал, растянувшись на полу. Лучше лежать спокойно. Глаза закрылись.

Что-то сильно ударило его по лицу, и снова. Он заворчал. Что-то просунулось ему под мышку, начало тянуть его вверх.

— Вставай, розовый! Подъём, или я тебя брошу! Один шанс, слышишь?

Вдох, выдох. Левая нога, правая нога.

Длинноногий суетился и беспокоился: сначала постукивал по подлокотнику кресла пальцами, потом что-то на них подсчитывал, покачивая головой и хныча насчёт приливов. Джезаль молчал, вопреки всему надеясь, что два дикаря утонули во рву, и что из-за этого всё путешествие сорвётся. Будет ещё много времени, чтобы добраться до Инглии. Быть может, не всё ещё потеряно…

Он услышал, что позади открылись двери, и его мечты развеялись. Его снова окутало уныние, но вскоре, когда он обернулся, сменилось ужасающим удивлением.

В дверях стояли две оборванные фигуры, покрытые кровью и грязью. Бесы, точно, которые вышли из каких-то врат ада. Гуркская женщина ругалась, заходя в комнату. Одна рука Девятипалого лежала у неё на плечах, а другая безвольно болталась. Кровь капала с пальцев, голова поникла.

Покачиваясь, они вместе прошли ещё пару шагов, а потом нога северянина задела за ножку кресла, и они повалились на пол. Женщина зарычала и сбросила его вялую руку, столкнула с себя и поднялась на ноги. Девятипалый медленно перекатился, постанывая, и стал виден глубокий порез на его плече, из которого на ковёр сочилась кровь. Плоть там была красной, как свежее мясо в лавке мясника. Джезаль сглотнул, напуганный и зачарованный одновременно.

— Дыхание Божье!

— Они напали на нас.

— Что?

— Кто напал?

В дверь бочком вошла женщина, рыжеволосая, вся в чёрном и в маске. Практик, как подсказывал ошеломлённый разум Джезаля, но он никак не мог понять, отчего она так покрыта синяками, и почему так хромает. Ещё один втиснулся вслед за ней: мужчина, вооруженный тяжёлым мечом.

— Вы пойдёте с нами, — сказала женщина.

— Заставь меня! — плюнула в неё Малджин. Джезаль потрясённо увидел, что она откуда-то достала нож, и к тому же весь окровавленный. Она не должна быть вооружена! Не здесь!

Он оцепенело понял, что у него есть шпага. Конечно есть. Он нащупал эфес и вытащил её, со смутным намерением ударить гуркскую дьяволицу плашмя по затылку, прежде чем та не нанесла ещё больше урона. Если она нужна Инквизиции, то пусть, чёрт возьми, её забирают, и всех остальных заодно. К сожалению, практики всё не так поняли.

— Брось её, — прошипела рыжеволосая женщина, злобно глядя на него прищуренными глазами.

— Не брошу! — сказал Джезаль, чрезвычайно оскорблённый тем, что она могла подумать, будто он на одной стороне со злодеями.

— Э-э-э… — сказал Ки.

— Аааагррх, — простонал Девятипалый, схватив окровавленный ковёр и подтаскивая его к себе, отчего стол закачался и поехал по полу.