Кровавые слезы Украины

Смок, один из руководителей СБ ОУН, развернул такую вакханалию террора в УПА, что деморализовал все подполье, создав у повстанцев разных степеней страх и атмосферу шпиономании. Эта кровавая чистка продолжалась в течение длительного периода. Так за несколько месяцев 45-го года по указанию Смока было ликвидировано (зарублено, задавлено, повешено, утоплено, распято и расстреляно) 889 из 938 лиц, попавших в список подозреваемых.

Изучая архивные материалы о злодеяниях оуновцев бандеровского крыла, автор нашел ряд интересных свидетельств (повесток, приговоров) на тему активности эсбистов УПА в карательных мероприятиях. Из этих документов нетрудно понять, что УПА не была добровольным формированием. В нее «зазывали» под страхом применения жесточайших мер как к уклоняющимся от службы в УПА, так и их родственникам. Вот несколько фактов (пер. с укр. – Авт.).

«ПРИКАЗ

дня 9 ноября 1944 года

С учетом распоряжения командования УПА о мобилизации всего трудоспособного для несения воинской службы приказываю…

Гражданину села Гольницы Устименко Николаю Антоновичу 1924 года рождения явится с полным боевым оснащением в обусловленное ранее место встречи.

В случае неявки в пункт назначения Ваше имущество будет конфисковано, а Вы будете переданы органам революционного суда.

Командир (подпись) Коваль.

РЕШЕНИЕ

Полевого суда по делу казака Ризиканта, обвиняемого в дезертирстве и измене родине от 10.Х.1943 г.

ПРИГОВОР

Наказать казака Ризиканта самым суровым образом – путем отрубания головы перед отрядом.

Состав суда (три подписи).

27.8.1944 года бандеровско-оуновский суд огласил приговор по делу казака Степового-Сокаленко, который, исполняя обязанности руководителя подрайонного СБ, оставил УПА и поступил в истребительный батальон.

Степовой-Соколенко осужден к расстрелу. За ним последовали все его боевики.

ПРИГОВОР

от 12.Х.1943 года

О расстреле стрелка полевой жандармерии Юзифовича Милентия за невыполнение приказа начальства и неявку к месту службы.

ПРИКАЗ

№ 4 от 28.9.1943 года командира отряда группы «Заграва»

Главарю банды Гуку о направлении двух роев (отделений) в польскую колонию «Галиция» с целью уничтожить там пять семей поляков…

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

Полевого суда ОУН – УПА от 19.5.1944 года по делу казака Атуга.

Последний за распространение пессимистических мыслей, деморализующих уповцев, приговорен к расстрелу.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

Полевого суда группы УПА «Заграва» от 3.5.1944 года по делу казаков Вовкулака и Шаткира.

За сон на посту оба приговорены к расстрелу…»

Таких документов встречалось в архивах достаточно много.

Свои успехи в подрывах важных объектов УПА и ОУН Сашко связывал с удачей, остальное было делом момента, возникшего, конечно, не на пустом месте. Он благодарил в душе своих учителей по партизанскому отряду, которые подготовили его к взрослой и серьезной работе минера.

Еще он знал, что за ним удесятерилась охота после последних удачных вылазок на Куренных хуторах. Но все равно он не прекращал своей мести тем, кто забрал у него родителей и сестричку.

Полк в Озерске

После того как Красная армия разгромила основные группировки вермахта на территории СССР и наши передовые части вступили на польскую и венгерскую земли, стремясь добить фашистов в Берлине, на Западной Украине оставались наши армейские тылы. Их надо было охранять от диверсантов как немецких, так и бандеровских.

Для охраны тыловых подразделений и борьбы с националистическим бандитизмом как со стороны ОУН, так и польских отрядов Армии Крайовой (АК) на территорию Западной Украины были введены Пограничные (ПВ) и Внутренние войска (ВВ) НКВД СССР.

Один из полков ВВ со штабом был расквартирован в небольшом полесском поселке Озерск. В штабе полка собралось руководство воинской части во главе с командиром полка подполковником Павлом Ивановичем Сидоровым.

Трое суток бушевала жесточайшая метель. Казалось, стонала под порывами обжигающей пурги скованная морозом земля. То и дело орудийными раскатами оглашался окоем от треска толстых льдин на реке. Тревожно гудели телефонные провода. В результате свирепых порывов ветра грохотал цинк на крыше небольшого приземистого дома, в котором разместился штаб полка.

За дверью послышались тяжелые шаги. На пороге показался усталый, запорошенный снегом с автоматом ППШ за плечом председатель сельского совета деревни Звеняче Трофим Иосифович Дубинец – бывший шахтер, покалеченный в забое при обрушении породы. Пришлось ему оттуда перебираться на малую родину. На лбу у него вздулась шишка, под глазом красовался свежий синяк.

Офицеров озаботил его неожиданный приход и необычный вид – он был чем-то взволнован. Это было видно по глазам. Недаром говорится, что «глаза верят сами себе, уши – другим людям». Глаза есть зеркало души.

– Беда стряслась, – сказал он хриплым, простуженным голосом, снимая мокрую, а потому и отяжелевшую от пота шапку.

– Произошло что-то неладное? Что случилось, Трофим Иосифович? – спросил начальник разведки полка капитан Алексеев.