Кровавый круиз

Остальные протесты выражаются неразборчивым потоком гласных и носовых звуков. Мужчина дергает руку в наручнике. Грохот железа пронизывает всю лестницу для персонала и достигает мозговых оболочек Пии.

Пия выпрямляется. Пытается игнорировать головную боль. Она частично согласна с протестами мужчины. Оставлять их здесь действительно неправильно. Но она знает, что это необходимо. Иначе он в считаные минуты снова окажется в общественном месте, начнет дебош. А еще чего доброго, выйдет на палубу и прыгнет в воду.

Никто не должен представлять опасности для себя и для окружающих. Это единственное правило, которое нельзя обойти. Все камеры вытрезвителя заполнены. Те, кто дрались в «Клубе „Харизма“», сменили поссорившихся в «Старлайте».

– Как там дела наверху? – кричит Пия.

Ей кажется, что ее нёбо сейчас разорвется. Она нащупывает его языком. Почти ощущает там какое-то странное движение.

По лестнице спускается Ярно. Его ботинки заставляют стальную конструкцию греметь, грохотать и вибрировать. Он ведет себя как настоящий слон, и Пия пытается скрыть раздражение. Он не виноват в том, что у нее болит голова.

– Мой клиент вот-вот уснет, и твой вроде тоже уже на пути в царство Морфея.

Пия смотрит на мужчину у своих ног. Его рот открылся. На светлую ткань рубашки течет слюна. Он по-прежнему что-то обиженно бормочет.

«Хоть бы они все упились до смерти, – невольно думает она, но тут же одергивает себя. – Хоть бы они все поубивали друг друга. Я пойду к Калле. А еще лучше в свою каюту. Плевать я на них хотела. Натяну одеяло на голову и исчезну».

Ее никогда не хватит на все эти маленькие человеческие катастрофы, которые каждую ночь происходят на борту. Всего четверо охранников на целый небольшой город, удаленный от земли и остального мира, жители которого изводят себя спиртом и завышенными ожиданиями.

– Хоть бы этот вечер скоро кончился, – вздыхает Пия. – Я начинаю стареть для всего этого бардака.

Ярно ухмыляется. Он и раньше слышал от нее эти слова. Но никогда они не звучали так убедительно. Пия смотрит на лестницу и слышит храп. Отлично! Во всяком случае, теперь дебоширы успокоятся хотя бы ненадолго.

Рации на поясе Пии и Ярно трещат и вибрируют.

– Пия? Ярно? – Это Мики. – У нас на шестой палубе бегает темноволосая женщина, вся в блевотине, и стучит в двери кормовой части.

Пия закатывает глаза, но от этого головная боль только усиливается, и она понимает, что зря это сделала.

– Может быть, Хенке и Пер могут туда пойти? – спрашивает она.

– Нет, они заняты в другом месте.

Голос Мики звучит странно. С другой стороны, он почти всегда странный.

– Что-то случилось?

– Да… я не хотел говорить прежде, чем буду знать больше. Скорее всего, ничего серьезного, но…

По голосу Мики понятно, что он охвачен паникой.

– Что? – резко спрашивает Пия.

– Никто не отвечает в рубке.

– Что ты имеешь в виду? Как, черт возьми, такое может быть, что никто не отвечает в рубке?

– Я не знаю. Пер и Хенке идут туда, чтобы проверить.

Пия механически благодарит. Убирает рацию. Обменивается взглядами с Ярно. Видит, как ее собственное беспокойство отражается на его лице.

Альбин

Лу склонила голову брату на плечо. Она дышит медленно и ровно. Наверное, уснула, но проверить это невозможно, не разбудив ее.

Они уже обсудили все, что будет делать в Лос-Анджелесе. И Альбин знает, что они туда не попадут, по крайней мере в ближайшее время, но это неважно. Мечтать о путешествии почти так же здорово, как отправиться туда по-настоящему. В мечтах не нужно переживать, как там мама. Можно просто не думать о том, как оставить ее здесь одну и что он будет очень по ней скучать. Да и не беспокоиться о ней всю дорогу.

– Аббе, – сонно бормочет Лу. – Правда, что здесь не настолько холодно, чтобы замерзнуть насмерть? Я засыпаю. Когда замерзают, тоже ведь засыпают, правильно?

– Да, засыпают. Но ты не волнуйся.

– Ты не оставишь меня здесь одну, правда?

– Конечно же нет.

Лу кивает:

– Я ведь не пьяная, мне так кажется.

Порыв ветра залетает под лестницу, и Альбин туже затягивает шнурки капюшона. Усмехается, когда вспоминает персонажа из «Южного парка», который каждый раз умирает.

– Аббе, прости меня, что я не звонила так долго.

– Ты, наверное, была очень занята учебой.

Лу мотает головой. Всхлипывает:

– Я была очень плохой сестрой. Но просто все это было так тяжело – отношения мамы и Мортена. Но это не оправдание.

– Ничего.

Альбин рад, что сейчас они не смотрят друг другу в глаза.

– Обещай, что мы не станем такими, как они, – просит Лу.

– Обещаю.

– У тебя хотя бы нет их генов. Представь, что я стану такой, как бабушка и Мортен. – В голосе Лу звучит страх. – Вдруг это передается по наследству? Тогда ты должен сказать мне об этом. Мы должны быть честными друг с другом. Пообещай.

– Обещаю. Честное слово.