Крымские черви

  Участковый не стал делить группу, трезво рассудив что оставленная без поддержки распылителя половина его людей рискует гораздо больше чем первая. Шаг за шагом, уничтожая все новые и новые попадавшиеся им на пути кладки, бригада обогнула спускавшееся острым концом в низину болото и остановилась перед полем камыша, разросшегося на этом клине стоячей воды так щедро, точно каждый стебель его уходил основанием не в бездонную трясину, а произрастал на благородной и хорошо удобренной почве. Это место было настоящим маркетом-клондайком яичных кладок. Не две и не три, а все восемь или девять, они оказались сосредоточенны здесь столь тесно и сподручно для безжалостно крушивших и разорявших их добровольцев, что в голове Севастьянова тотчас же возник план действий, столь же опасный и безрассудный, сколь и ничтожен был его опыт борьбы с червями. Достаточно вспомнить что вылазка очистительной бригады была первой засечкой на его счету. Но не будем чрезмерно жестоко судить за роковую ошибку простого смертного. Не стоит судить тем более что через несколько минут бригадир сам убедился в собственной оплошности. Убедился раз и навсегда..

– Жгите кусты! – приказал Севастьянов, остановив прежде приготовившихся поработать лопатами мужчин – Подпалим камыши и не успею я докурить сигарету, как все эти яйца превратятся в угли! Жгите, драть их боком!

  Замысел бригадира пришелся по душе добровольцам, почувствовавшим уже к тому часу жажду и нытье в потрудившихся руках. Сжечь такую кучу яиц одной брошенной в порох сухого камыша спичкой – это была неплохая идея!

  Посланный запустить красного петуха от изголовья камышового угодья Немурзин прекрасно справился с задачей, потому как через минуту сопровождая нараставший чудовищно треск, в небо взвился столб сизого подбрасываемого пламенем дыма.

– Ваша там, – наша тут.. – дождавшись когда электрик с лицом нашкодившего мальчишки заспешил обратно, прижимая на бегу карман на груди, Севастьянов разоружил ближайшего к нему экипированного двустволкой человека, опустил спаренное дуло к камышам и нажал на курок. Щелчок бойка прозвучал кошачьим чихом вместо грозового раската.

– Левый ствол. – объяснил причину молчания хозяин ружья. Севастьянов взвел собачку и ударивший в капсюль патрона ее клювик вырвал сноп огня наружу, двинув стрелка отдачей приклада в бок. Простреленные камыши вспыхнули, точно до того их щедро поливали бензином.

– Отходите! – Севастьянов вернул ружье владельцу. Из ухнувшего ствола выплывали запоздалые кольца сладкого порохового дымка. – Отходите все! Сейчас будет жарко!

Уговаривать вчерашних обывателей покинуть ореол набиравшего силу пожарища оказалось излишней предосторожностью, потому как все до единого, позабыв о брошенном бригадире, карабкались уже на склон высушенного холма.

  Покорив высоту и обернувшись, намереваясь насладиться результатами своего труда, Севастьянов был потрясен мгновенно, впрочем как и каждый очиститель в тот момент, восставшим будто из-под земли, угрожавшим им своею силой и безудержностью, адским огненным озером. Взметая к солнцу воздушный пепел срезаемых волною жара пушистых щеточек и ломких стеблей, пламя охватило всю камышовую гавань маленькой отдушины сельских удильщиков.

  Через полминуты температура воздуха накалилась настолько, что смешав жар огня с пеклом, исходящим от печеных камней, сама атмосфера теперь вокруг, подкрепленная жутким пейзажем пылающего озера, походила на ту, какая наверняка наличествует в преисподней.

  Четырнадцать человек бригады, вытирая бусинки пота со смуглых, очарованных огнем лиц и счищая ударами в землю кровь с лезвий лопат, выстроились на вершине болотного холма, глазастого от змеиных нор и поднимавшего их всех над пучиной пожара точно на ладони.

  Вдруг со стороны болота цвет холма, горчично-серый от глины, составлявшей его основу и выжженной травы, стал меняться прямо на глазах. От края до края поля резвящегося огня подножие холма вмиг побурело, зашевелилось, собралось тучно краскою поблескивавшего черного лака, и тотчас же живой поток этот подминая под себя и глину со следами человеческих ног, и примятые мертвые кусты и ложбинки с отверстиями нор, двинулся вверх по склону, прямиком под ноги людей и подальше от устроенной ими жаровни.

  Это были черви!!!

 Покинув горящее укрытие и лишившись отложенных в этом смрадном оазисе яиц, они двигались скоро и словно бы точно зная намеченный на сегодня маршрут. Черви покидали камыши, спасаясь бегством, расползаясь в стороны от охваченного огнем болота. Влево – к сельскому яблоневому саду с ржавым куполом водонапорной башни за ним. Вправо – к грунтовой дороге, упиравшейся в автостраду. И наконец прямо – на холм, где их поджидала группа оцепеневших от ужаса добровольцев, за которыми скрывался опустевший поселок, а за ним блокпост с армейским грузовиком и автобусом.