Ксеноцид

Но вот Миро, Грего, Квара, Эля, Ольхадо — разве они не мои дети тоже? Разве не помог я их создавать, хотя и появились они от любви Либо и тела Новиньи, за много лет до моего прилета на эту планету?

Сделалось уже темно, когда Эндер нашел молодую Валь, хотя он толком и не знал, зачем ее разыскивает. Девушка была в доме Ольхадо, вместе с Пликт. Но, в то время как Пликт с непроницаемым лицом сидела в тени, опершись о стену, Валь игралась с детьми Ольхадо.

Понятно, что она играется с детьми, подумал Эндер. Она ведь еще ребенок, несмотря на весь опыт, которым пригрузила ее моя память.

Но, когда он так стоял на пороге и наблюдал, то понял, что она играется не со всеми одинаково. Свое внимание она уделяла Нимбо. Мальчишке, который обгорел, и не только в буквальном смысле, в ночь мятежа. Дети играли в какую-то простую игру, которая, все же, не позволяла им разговаривать. Тем не менее, между Нимбо и Валь беседа велась. Ее улыбка, предназначенная ему… не улыбка женщины, подбадривающая любовника, а скорее улыбка сестры, передающая брату беззвучное сообщение любви, верности и доверия.

Она его лечтит, догадался Эндер. Точно так же, как много лет назад меня лечила Валентина. Не ловом. Одним своим присутствием.

Неужто я передал ей даже это умение? Неужто столько силы и правды было в моих мечтаниях? В таком случае, может и у Петера имеется все то, что было в моем брате… все, что было опасным и страшным, но затем создало новый порядок.

Несмотря на все попытки, Эндер не мог в это поверить. Может быть молодая Валь и могла лечить взглядом, но от в Петере ничего подобного не было. Это лицо Эндер видел в детстве, как оно глядит на него из зеркала в Игре Фэнтези, в той страшной комнате, где он умирал снова и снова, прежде чем смог заключить в себе элемент Петера и пойти дальше.

Я включил в себя Петера и уничтожил целую расу. Я взял его в себя и совершил ксеноцид. Все эти годы я верил, будто сумел очиститься от него. Что он удалился. Только он, оказывается, никогда меня не покидал.

Идея оставить мир и вступить в орден Детей Разума Христового… в этой идее его привлекало многое. Возможно там ему и Новинье удастся избавиться от демонов, которые гнались за ними столько лет. Никогда еще Новинья не была такой спокойной, как сейчас.

Валь заметила стоящего в дверях Эндера и подошла к нему.

— Что ты тут делаешь? — спросила она удивленно.

— Тебя ищу, — ответил он.

— Вместе с Пликт мы проведем ночь в семье Ольхадо, — объяснила девушка. Потом бросила быстрый взгляд на Нимбо и улыбнулась. Мальчишка в ответ тоже расцвел улыбкой.

— Джейн говорила, будто ты улетаешь, — тихо сказал Эндер.

— Уж если Петеру удалось удержать Джейн в себе, я тоже смогу, — ответила Валь. — Миро полетит со мной. Будем искать планеты, пригодные для заселения.

— Это лишь в том случае, если сама этого хочешь.

— Не надо шутить, — буркнула она под нос. — С каких это пор ты делаешь только то, чего хочешь? Я сделаю то, что нужно сделать, и что смогу сделать только я.

Эндер кивнул, соглашаясь.

— Ты пришел только за этим?

Он снова кивнул.

— Видимо, так.

— Но может ты здесь, потому что снова захотелось стать тем самым ребенком, когда видел девушку с моим лицом?

Эти слова укололи Эндера… и намного сильнее, чем когда Петер угадал, что лежит у него на сердце. Сочувствие Валь пробуждало большие страдания, чем презрение брата.

Девушка заметила выражение его лица, только восприняла его ошибочно. Эндер с облегчением принял тот факт, что она способна ошибаться. Выходит, всего о нем она не знает.

— Ты меня стыдишься? — спросила Валь.

— Нет, просто в замешательстве, — ответил он. — Ведь я выставил на всеобщее обозрение собственное подсознание. Только я его не стыжусь. Не тебя. — Эндер глянул на Нимбо. — Оставайся здесь, заканчивай то, что начала.

Валь легонько улыбнулась.

— Это хороший мальчишка, — заверила она Эндера. — Он верил, что поступает правильно.

— Правильно, — согласился с ней Эндер. — Только потерял контроль.

— Он не знал, что делает. Если не понимаешь последствий собственных поступков, как за это можно тебя обвинять?

Эндер понимал, что эти слова в одинаковой мере относятся и к нему, Эндеру Ксеноубийце, и к Нимбо.

— Вины не несешь, — ответил он. — Зато несешь ответственность. За излечение нанесенных тобою ран.

— Да, — согласилась с ним Валь. — Нанесенных тобою ран. Но ведь и не всех ран на свете.

— Так? А почему и нет? Потому что желаешь излечить их сама?

Валь рассмеялась легко, словно маленькая девочка.

— Ты совершенно не изменился, Эндрю. За все эти годы.

Эндер тоже улыбнулся ей, легонько обнял и отослал в свет комнаты. Сам же вернулся в темноту и направился в сторону дома. Было достаточно видно, чтобы не терять дорогу, правда, он несколько раз споткнулся, а один раз даже запутал.

— Ты плакал, — отозвалась Джейн в ухе.

— Потому что день был счастливым, — ответил ей Эндер.

— Счастливый. Но, видно, ты один тратишь на себя жалость понапрасну.

— И очень хорошо. Только я, но это означает, что некто подобный существует.

— У тебя есть я, — заметила Джейн. — И наши отношения все время были чистыми.