Культура отечественного собаководства XX–XXI вв. (комментарии, реплики, размышления)

Манеру держать хвост над спиной, постоянно завернутым в кольце, Линней отнёс к видовому признаку домашней собаки, и нужно отдать должное великому систематику живой Природы, более верного места в определении допородной нормы вида Canis familiaris этому признаку не найти [76]. Эта манера относится к характеристике одомашнивания не только собаки-парии и присуща её подвиду Canis familiaris dingo, сохранившему норму вида, но также и большинству её естественных пород и не только собаки.

Поскольку в непогоду спящая собака, свернувшись «калачиком», прячет нос и лапы в псовине хвоста, а сука укрывает им и своих новорожденных щенков, то нормально опушённый хвост несёт и защитную функцию «одеяла».

Быть легким, гибким и подвижным его обязывает сигнальная функция, выходящая за пределы внутривидовой коммуникации, ибо она востребована и во взаимодействии собаки с человеком.

Своим верхним фиксированным положением, хвост указывает на оптимальный нервный тонус собаки, на её нормальное функциональное состояние и рабочий настрой, а опущенный, говоря об обратном, позволяет кинологу, применяющему собаку оценивать её потенциальные возможности в конкретный момент и решать вопрос о её дальнейшем применении.

Форсировать применение собаки в нефункциональном состоянии, на что указывает её опущенный, а тем более поджатый хвост, недопустимо, а с «приспущенным», указывающим на генерализацию торможения, сопряжено с риском пропуска искомых объектов, ибо «полурабочее» состояние пса, вызванное снижением его нервного тонуса, повышает у него пороги обоняния, приводя к пропускам слабо пахнущих объектов поиска.

Манера держать хвост поднятым или опущенным, в связи с конкретной ситуацией, зависит от типологических особенностей высшей нервной деятельности (ВНД) собаки.

Псу, с хвостом постоянно завернутым вверх и «сросшимся» на спине с псовиной, потерявшим из-за этого подвижность, труднее передавать все оттенки психического состояния, ибо такое положение свидетельствует как о постоянно высоком уровне возбуждения, так и о слабой подвижности нервных процессов.

Ежеминутные перемены в положении хвоста свидетельствуют о «сверхвысокой подвижности» и неуравновешенности нервных процессов при их общей слабости.

И, несмотря на всё это, у собаки нет другой стати, «испытывающей» на себе столь противоречивое отношение «породотворцев», какое выпало на долю хвоста.

Стандарты английских пород требуют от хвоста строгих линий, для чего ему даны названия, соответствующие его форме: «свеча» — у английских гончих, «перо» — у сеттеров, «прут» — у пойнтера. В то же время на континенте в аналогичных породах легавых хвосты купируют, кто, как посчитает нужным.

Укорочение хвоста на одну четверть требует стандарт фокстерьера, связывая это с его функцией «ручки», за которую охотник вытаскивает из разрытой норы вязкого пса, прерывая этим его работу, в то время как пёс может, по немецким правилам, держать мёртвой хваткой и упирающуюся всеми лапами лису.

Но такой «хвост-ручка» прочный только у корня и на протяжении, равном захвату в кулак, дальше его прочность ненадёжна и, как полагают «знатоки», она только «мешает».

У русской псовой борзой название хвоста «правило», с ударением на звуке «и», приписывает ему рулевую функцию, что должна оправдывать и его длина, далеко превышающая норму. И, наоборот, хвост («гон») «вукороть» у русской гончей, подчёркивает специфику её работы в зарослях, где длинный или высоко поднятый «свечёй» «гон», как у англо-русских гончих «крутогонов», служил бы помехой, о чём говорят и короткие хвосты у рыси и опущенные «поленом» у ОШ и ОВ, обитающих в кустарниковых зарослях и лесах таёжного типа, а не лесопаркового, как в Западной Европе.

Однако у современного служебно-декоративного отродья немецкой овчарки хвост уже достигает земли и массивностью напоминает хвост кенгуру. Тем не менее «знатоки» и ревнители всех её статей еще не остановились на «достигнутом». А всё началось с того, что первые заводчики-селекционеры этой породы, скрещивая её с волком, пытались закрепить у неё «волчью стать», и в манере держать хвост висячим, в форме так называемого полена. Но если ОВ это требует его лесная стация и в его семейной стае ему нет надобности неустанно напоминать каждому о своём ранге, он без напряжения может держать хвост опущенным, в то же время в его сигнальной функции специалисты насчитывают около десятка фиксированных положений хвоста.

Собаке же, в её постоянных перемещениях по воле человека приходится быть всегда готовой к «выяснению отношений» с сородичами, охраняющими свои угодья от вторжения чужаков, поэтому её хвосту, выполняющему роль боевого знамя, постоянно требуется быть высоко поднятым, а лучше лежащим на спине, позволяя сородичам доступным образом ознакомиться с запаховой информацией её прианальных желёз.