Квантовый вор

— Пока мы вместе над этим работаем, никаких личных дел быть не может. Понятно? Если мне потребуется, ты расскажешь мне обо всех своих детских воспоминаниях, обо всех сексуальных фантазиях, обо всех подростковых разочарованиях. Тебе все ясно?

— Хотелось бы мне знать, — медленно и осторожно начинаю я, — может ли что-то повлиять на твой профессионализм? И я бы хотел отметить, что это не я напортачил при выходе из Тюрьмы. Я как раз тот, кто вытащил нас из той ситуации.

Она отпускает мою голову и некоторое время просто смотрит в окно. Я встаю и получаю из фабрикатора порцию коньяка времен Королевства, но ей не предлагаю. Затем снова исследую Часы. В сетке семь на семь клеток расположены знаки Зодиака — Марс, Венера и другие символы, которые мне неизвестны. А снизу рукописная надпись: С любовью, Полю от Раймонды. И опять это слово, — «Тимберниль», выписанное каллиграфическим почерком.

Я обращаюсь к «Перхонен»:

— Ты не могла бы на это взглянуть? Поговори со мной, не надо драться.

— Нет необходимости тебя бить, — отвечает корабль. — У меня есть лазеры. Посмотрим, что я смогу выяснить.

В голосе слышится непривычная напряженность, но это меня не удивляет. Я пытаюсь убедить самого себя, что мое лицо вспыхнуло исключительно из-за коньяка.

— Хорошо, — говорит Миели. — Давай поговорим об этой вещице, которую ты украл.

— Нашел.

— Как тебе угодно. — Она берет Часы. — Расскажи мне о них. Имеющиеся у меня данные об Ублиетте безнадежно устарели.

У нее абсолютно бесцветный голос. Какая-то часть меня хотела бы взломать этот ледяной слой, несмотря на очевидную опасность, и посмотреть, насколько он глубок.

— Это Часы. Прибор, который хранит Время в виде квантового счета — исключающий возможность подделок и копирования квантовый счет оставшейся жизни граждан Ублиетта в нормальном человеческом теле. И еще обеспечивает личный канал связи с экзопамятью. Прибор сугубо индивидуальный.

— И ты считаешь, что Часы принадлежали тебе? В них может быть то, что мы ищем?

— Возможно. Но мы кое-что упустили. Сами по себе Часы не представляют никакой ценности, если в голове нет открытого ключа — гевулота.

Она постукивает по Часам кончиком пальца.

— Понятно.

— Вот как это работает. В экзопамяти хранится информация — вся информация, — имеющаяся в Ублиетте: условия, чувства, мысли, абсолютно все. Гевулот в реальном времени обеспечивает доступ определенной личности к определенным разделам. Это не просто пара персонального и общедоступного ключей, это безумная гнездовая шкала, древовидный дешифратор, где каждая ветвь может быть открыта только при наличии корневого узла. При встрече с кем-либо ты заключаешь соглашение о том, какими данными обмениваться, что рассказать о себе и что оставить в памяти.

— Звучит довольно запутанно.

— Так и есть на самом деле. У марсиан для этого существует специальный орган. — Я стучу себя по голове. — Чувство конфиденциальности. Они безошибочно ощущают, чем делятся с другими, что относится к личной сфере, а что нет. Еще они осуществляют так называемое разделение памяти — делятся воспоминаниями с другими путем передачи соответствующего ключа. Мы получили детскую версию. Гостям предоставляют частицу экзопамяти и вполне определенный интерфейс к ней. Но всех тонкостей оценить нам не дано.

— А почему они так поступают?

Я пожимаю плечами.

— В основном это обусловлено историческими причинами, хотя о том, что произошло здесь после Коллапса, известно не слишком много. Самая распространенная версия гласит, что некто в ходе реализации частного проекта по терраформированию привез сюда миллиард гоголов и провозгласил себя Королем. Пока гоголы не взбунтовались. Так или иначе, действующая система гевулотов является одной из причин, по которой Соборность до сих пор не сумела поглотить и это место тоже. Расшифровывать все коды — слишком хлопотное занятие.

— Эй, вы, двое, — вмешивается «Перхонен». — Извините, что задержалась, но я не хотела вас прерывать. Символы относятся к области астрологии. Точно такая же последовательность существует только в одном источнике — В «Театре Памяти» Джулио Камилло. Это оккультная система эпохи Возрождения. Тимберниль — это замок во Франции. Вот детали.

«Перхонен» пересылает по нашему нейтринному каналу спайм. Миели просматривает его и оставляет висеть в воздухе между нами.

— Прекрасно, — говорит она. — И что же все это означает?

— Представления не имею, — хмуро отвечаю я. — Я думаю, все, что нам необходимо, заключено в моей старой экзопамяти. Осталось только придумать, как до нее добраться. Кажется, мне снова надо стать Полем Сернином, кем бы он ни был.