Лабиринт отражений

Он глотает воздух – и тянет руку к огню. Пламя касается его пальцев.

– Ничего, ни боли, ни радости. Великая тишина. Повсюду. Вечное Ничто. А у Ничто нет границ. Я… не удержался.

Его рука нежно ласкает пламя.

– Я не могу вам ничего объяснить. Уходите.

Смотрю на Вику – сейчас она ему выдаст по первое число. Но в глазах Вики – лишь отблеск огня, чёрная ночь и красное пламя. Её коснулась Тишина, о которой говорит Неудачник. Как и меня, в первый раз.

Встаю, оттаскиваю Неудачника от костра. Самовнушение – штука мощная. Обжёгся в глубине, жди настоящих волдырей на коже. Заставляю его присесть над ручейком и опустить руку в холодную воду.

– Значит, так, – решаю я. – Сейчас будем спать. Просто спать, и не морочить друг другу голову. Мы с Викой вынырнем, нам надо поесть по нормальному. А ты… как знаешь. Утром решишь, чего ты в конце концов хочешь.

Неудачник молчит, полощет ладонь в воде.

Я иду к Вике. Она уже в норме, но её напор куда-то улетучился.

– Ты податлива к гипнозу? – интересуюсь я. Вика пренебрежительно хмыкает. Вопрос риторический, среди дайверов гипнабельных нет. Раз уж мы преодолеваем дурман дип-программы, то словами нас не проймёшь. – Вот то-то и оно, – говорю я. – Валять дурака мы все умеем. А вот как насчёт того, чтобы окунуть собеседника в тишину?

– Я тоже устала, – шепчет Вика. – Знаешь, ещё час, и заговорю такими загадками, что Неудачник позавидует…

– Мы сейчас ляжем спать. Потом вынырнем, не разрывая канала. Перекусим. У тебя дома найдётся еда?

– Конечно.

– Ну и прекрасно. Ешь и ложись. Утром вернёмся и все решим.

Мы так и поступаем. Я заставляю Неудачника помочь мне, вдвоём мы наламываем три охапки ельника, кладём у костра.

Постель оказывается такой удобной, что я с трудом борюсь с желанием наплевать на ужин.

Глубина… глубина… я не твой…

Веки были свинцовыми, я с трудом их разлепил. На экранчиках плясал огонь, в наушниках шуршал ельник – Вика ворочалась, устраиваясь поудобнее.

– Лёня, ты прерываешь погружение? – спросила «Виндоус-Хоум».

– Нет.

Я снял шлем, глянул на часы.

Поздний вечер. Но не настолько, чтобы было неудобно заглянуть к соседям. Пиво чуть-чуть подождёт.

Выдернув шнур виртуального костюма, я угомонил перепугавшийся компьютер и глянул на себя в зеркало.

Клоун. Со штепселем на поясе. Пугнём старушек?

Трико валялось в тазу для стирки. Я надел его поверх виртуального костюма, провод скатал и заткнул за пояс, прикрыв сверху курткой. Ничего, нормальный мужик получился, только слегка опухший.

В подъезде тихо побрякивала гитара. Посмотрев в глазок я открыл замки.

Компания юнцов ютилась на площадке между этажами. Один, терзая струны, напевал:

– Одинокая птица, ты летаешь высоко…

При виде меня подростки почему-то смутились. Только сосед сверху быстро спросил:

– Лёня, у вас закурить не будет?

Я покачал головой. Вижу, что парень косится на вздувшееся на боку трико. Как раз по размерам сигаретной пачки. Вряд ли он догадывается, что некоторые живут с розеткой у пояса.

Позвонив в соседнюю квартиру я дождался шаркающих шагов и насторожённого «Кто там?» Глазку и собственным глазам старушка не доверяет.

– Людмила Борисовна, извините ради Бога, – сказал я в дверь. – Можно позвонить от вас? У меня телефон сломался.

После минутного колебания заклацали древние замки.

Я протиснулся в узкую щель, дверь немедленно захлопнулась.

– Молодёжь опять сидит? – поинтересовалась Людмила Борисовна. Старушке уже за семьдесят, и вступать в пререкания с юной шпаной она не рискует.

– Сидит.

– Хоть бы ты им высказал, Лёня! Это ж никакого покоя нет!

В квартире звуков из подъезда не слышно, дверь у бабульки мощная, но я не спорю:

– Обязательно скажу, Людмила Борисовна.

– А чего телефон-то твой сломался? Не уплатил вовремя, отключили?

Я покорно кивнул, восхищённый её догадливостью.

– Болтать ты любишь, – бурчит старуха. Когда-то мы с ней были на параллельных номерах, но жить так было, конечно, невозможно. Я заплатил за разделение номеров, да ещё и субсидировал бабку – ведь спаренный телефон стоил ей немного дешевле. По-моему, она посчитала меня идиотом.

Зато отношения у нас улучшились.

– Бери, звони, время-то позднее… – Людмила Борисовна кивнула на телефон. Отходить от меня она явно не собирается.

Любопытство – не порок…

Я набрал номер Маньяка, стараясь не обращать внимания на грязный телефонный диск и липкую трубку.

– Алло?

– Шура, добрый вечер.

– Ага… – довольным голосом произнёс Маньяк. – Объявился… преступник.

– Шура, они…

– Ладно, я разбираюсь. Лицензия на производство локальных вирусов у меня есть, тут не придерутся.

– А ты регистрировал «Варлока»?

– Конечно. У самого Лозинского. Все исходники отвечают Московской Конвенции, так что им обломится.

Меня потихоньку отпускает. Если бы вирус не был зарегистрирован у кого либо из создателей антивирусных программ, то Маньяка ждали бы крупные неприятности. Конечно, меня могут обвинить в неосторожном использовании оружия, в нанесении ущерба… но для этого ещё надо меня найти.

– У тебя спрашивали, кто купил вирус?

– Само собой. Я им дал твой адрес. Тот, который самый дохлый.