Лагерный пахан

– Так сам же видишь, что не фонтан. Народ эту фишку давно схавал. Да и сколько тут народу. Вот в Москве да, там еще можно лоха развести, а тут напряги… Да и вообще, голяк все это. Серьезный вес брать надо, а мы тут пескарей разводим…

– Если надо, берите, в чем проблема?

– Да пацаны мохают. Наша здесь только на наперстках пляшет, а если тех же терпил на карман потрошить станем, то волна поднимется. Ладно менты, Делапут поднимется…

– Делапут? Что за черт?

– А ты не знаешь? Матушка не говорила, нет?.. Делапут из новых, ну это, отморозь спортивная, да. Он весь рынок держит. Да и не только. Весь город под ним. Все ему башляют…

– Какой город?

– Ну наш, Чернопольск, понятное дело.

– Чешуя, – покачал головой Трофим. – Чернопольск воры держат, Черёма с братвой…

Черёма был вором в законе. Трофим лично его не знал, но много слышал. Старый вор, опытный, западносибирскими зонами рулил, на бунты их поднимал. Сейчас за Чернопольском смотрит. Какой-то там Делапут ему не чета…

– Черёма?! Да у него с Черёмой договор! – вспух Мигунок. – У воров свои дела, у Делапута свои.

– Ну, может быть, – пожал плечами Трофим.

Он собирался встретиться с Черёмой, в пристяжь к нему запрягаться желания не было, но обходить его стороной не хотел. Ворам вместе держаться надо, тогда порядок везде будет…

– Не, ну ты сам прикинь, что там за договор, если даже Черёма с балочкой пролетает. Нельзя ему на рынке садку держать. Ему! Нельзя здесь воровать!..

Черёма был щипачом, а где карманнику самое раздолье – конечно, на балочке, на рынке. Но тут какой-то Делапут со своими непонятными установками… Трофим напряженно задумался. Не нравился ему такой расклад.

– Говорю же, Делапут здесь масть держит. А Черёма старый, ему покой нужен. Делапут что-то там в общак сбрасывает, он и доволен…

– Много ты знаешь, – Трофим мрачно глянул на разошедшегося Лешку.

– Да знаю… Думаешь, мы Черёме на общак отстегиваем? Нет, мы Делапуту сливаем. А он три шкуры с нас дерет. Там не то что на общак, на себя не хватает… Беспредел, короче…

– Ладно, разберемся.

Трофим понимал, что это не пустой разговор, но и точить лясы с Лешкой не хотелось. Не тот настрой. По рынку хотелось походить, самому глянуть, что да как.

Лавки, которыми владела мать, находились в промежутке между мясным и рыбным павильоном. По сути, это был целый торговый ряд – три ларька с единым фасадом из итальянского кирпича, бетонный пятачок с каменными ступеньками, где летом можно было развернуть небольшую кафешку.

Трофим обошел мясной павильон и оказался на небольшой загаженной мусором площадке между оградой и задней стеной ларьков. Место темное, безлюдное, для разборок самое то. Но ему разборки на фиг не нужны. Сейчас он отдыхает… Он постучал в железную дверь с тыльной стороны ларька, в котором продавался самый ценный и желанный для русской души товар – водка, пиво, сигареты и прочие радости жизни. Это была центровая лавка, и он думал застать здесь мать, но дверь открыла Зойка. В белом кружевном чепчике, в таком же фартучке, сочная и свежая. У Трофима невольно шевельнулось желание.

– А ты что, работаешь здесь?

С ней он кутил всю позавчерашнюю ночь. Оторвался так, что вчера отсыпался весь день и ночь. Зато сегодня он полон сил. И раз уж Зойка попалась у него на пути, почему бы не согрешить с ней еще разок. В ларьке не тесно, светло и тепло. Кушетка вдоль глухой стены. Витрину шторками можно занавесить…

– Да, матушка твоя к себе взяла, – Зойка улыбалась ему так, как будто от него зависело – работать ей здесь или нет.

В окно постучались… Только что за витриной никого не было, казалось, выставленный на продажу товар не пользуется спросом, но сейчас на пятачке перед ларьком столпилось человек десять, не меньше.

– Ну вот, началось! – раздосадованно вздохнула Зойка и вопросительно глянула на Трофима. «Торговать или нет?» Он хоть и не полный здесь хозяин, но если он скажет «нет», мать его простит и Зойке ничего не предъявит.

– Да обслужи ты мужиков.

Сначала он сел на кушетку, застланную верблюжьим одеялом в зебровую полоску. Затем прилег, оставил ноги на полу. Чуть погодя растянулся на ложе во всю длину. А Зойка продолжала отбивать нападение страждущего люда.

– И не зарастет же народная тропа, – сетовала она, но отпускала товар бойко – по бутылке, по две, а то и целыми ящиками. – Место здесь хорошее, торговля на ура… Да и не только место. Татьяна Николаевна хороший товар закупает, и не дорого, и не паленка. А народ знает, что почем…

На Трофима она почти не смотрела, зато он любовался ею. Особенно когда она нагибалась к ящику за товаром. Юбка на ней короткая, черные теплые колготки так соблазнительно облегают горячие упругости… Он уже был близок к тому, чтобы закрыть торговое окошко и задернуть шторки, когда в дверь тихонько постучали.

– О! Это, наверное, Татьяна Николаевна!