Лечу за мечтой

Все же, к чести начинающего испытателя, следует сказать, что он уговорил вооруженческого «волка» разрядить одну гранату, ту, которую нужно было сбрасывать первой.

Взрывник согласился неохотно, с ворчанием. Однако сделал: извлек из корпуса основной заряд взрывчатки, оставив только взрыватель.

И хорошо, что послушался летчика, который уже успел «переварить» известный и очень уважаемый афоризм замечательного летчика-испытателя Александра Петровича Чернавского, что "осторожность — непременная и едва ли не лучшая часть мужества" и что "летчику-испытателю всегда полезно сперва думать, а уж потом летать".

Они отправились в полет, и на высоте ста метров Леонид дал команду:

— Сброс первой!

В ответ на это под брюхом что-то громыхнуло, самолет швырнуло вверх… Он покачался и продолжал полет. Летчики красноречиво переглянулись.

— Пошли домой! — крикнул в телефон бывший помощник машиниста Закавказской железной дороги и добавил еще кое-что из восточного фольклора для убедительности.

Прилетев, они обнаружили под брюхом самолета двадцать четыре пробоины. Разумеется, их самолет разнесло бы в клочья, если бы из гранаты не был извлечен основной заряд взрывчатки.

С тех пор за период испытательной работы — она продолжалась свыше двадцати пяти лет — Леонид Иванович испытал множество боевых и транспортных самолетов, провел неисчислимое количество разнообразных испытаний и исследований, выходил с честью из многих сложных ситуаций, но чаще, как бы предугадывая их на земле, избегал их в полете. И тогда друзья говорили:

— Ну и везет же тебе, Ленька!.. Везучий ты…

Часть шестая. Быстрота реакции

1. Жертвоприношение будущему реактивной

Это был ясный июльский день сорок шестого года. Надо бы написать: "Великолепный, солнечный…"Не могу, не повинуется рука.

Экспериментальный самолет «Утка» конструкции А. И. Микояна и М. И. Гуревича. Исследования в полете спектра обтекания при различных эволюциях.

Увы, солнечная погода чаще сопутствует испытательным бедам.

Это и объяснимо: в такие дни больше летают. И когда в чудную, ничего не предвещающую погоду на твоих глазах гибнет товарищ, кажется, будто багровеет или меркнет свет. Но это только кажется. К людской трагедии природа остается равнодушной. Для нее ничто не исчезает: материя лишь изменяет форму существования…

И в тот день беззаботно сияло солнце.

Одиннадцатого июля аэродром готовился к демонстрации трех реактивных самолетов: двух наших первенцев — МИГ-9 и ЯК-15 и для сравнения — трофейного «Хейнкеля-152».

Это теперь слово «реактивный» может вызвать вопрос: "А какой же еще?.."Но тогда, в сорок шестом, слово «реактивный» идентично было понятию «революционный».

В назначенный час приехали руководители министерства. Все другие полеты сразу же отменили, и все, кто оказался свободным, забрались на крышу ангара, чтобы глазеть оттуда. Гости же — министр М. В. Хруничев, его заместители П. В. Дементьев, А. С. Яковлев, главный конструктор А. И. Микоян — отправились смотреть полеты непосредственно со старта.

Первым пошел Георгий Шиянов на «хейнкеле». Маленький реактивный самолет взлетел, долго разбегаясь, как бы сгорбившись под тяжкой ношей: сверху фюзеляжа на нем за головой пилота «возлежал» двигатель — издали словно бочонок на спине.

Полетав несколько минут, Шиянов «подкрался» к аэродрому со стороны реки и сел. Как-то спокойно стало, когда он покатился по бетону.

Когда к «немцу» подъехал грузовик, прицепился и отбуксировал его прочь в сторону, на взлетную полосу вырулил на ЯКе Михаил Иванов.

Первый реактивный ЯК не очень отличался от привычных глазу еще с войны истребителей ЯК-3 и ЯК-9. У нового ЯКа, правда, не было воздушного винта, и под фюзеляжем в центре, где раньше помещался радиатор, виднелось реактивное сопло. Этот ЯК вобрал в себя лишь минимум от несколько настораживающей пока реактивной авиации, поэтому и казался нам очень симпатичным. К тому же Миша Иванов спокойно и уверенно на нем летал. Прямо над центром поля он показал несколько боевых разворотов, виражей. Очевидно, всем понравился этот ЯК.

Мы в толпе на крыше продолжали комментировать полет реактивного ЯКа, когда Алексей Гринчик вырулил на старт на МИГ-9.

Он приближался к аэродрому со стороны фабричных труб поселка, направляясь вдоль линии ангаров. Надо полагать, хотел «отметиться» — пройти на высоте метров пятидесяти, как любил это делать после удачно выполненного полета. МИГ приближался к нам, разгоняясь в плавном снижении. Спереди он был похож на планер: узкая полоска крыльев, над ней по центру — крестик хвостового оперения. Вырастая на глазах, самолет оставлял за собой чуть заметный дымный след.

Летчик-испытатель А. Н. Гринчик возле «Утки» после полета. 1945 год.

Вот он промахнул зону стройных сосен и несся теперь над травянистым полем левее взлетной полосы. Километров до шестисот, пожалуй, разогнался. Уже ясно виден фюзеляж под крыльями — будто расплюснутая буква Ф. Можно различить и фонарь пилота… Но что это?