Легенда о смерти (СИ)

Проводник Антона одной мощной волной директорского гнева развалился на куски. Серебристое древко универсальной проводимости, осыпалось на пол деревянной стружкой. Быстро встав, между нами, он схватил Антон за руку и дернул на себя, заламывая руки и надевая на запястья парня подавляющие магию наручники. Но пока все это творилось, я даже пошевелиться не могла… Меня прошибло холодным потом, от осознания и шока. Если бы не директор… То скорее всего, меня бы уже везли на скорой в реанимации. Антон не собирался сдерживать магию, он реально хотел мне навредить.

В ушах звенело от яростно пульсирующей крови. Меня трясло, как несчастную липку на ветру. Сердце с такой силой стучало в груди, что казалось ещё немного и оно пробьёт к чертям грудную клетку и вырвется наружу. Трупников глядел на меня пронизывающим взглядом полным горечи, обречённости и сломленности. От этого в груди все сводило судорогой, сильный, смелый, жестокий, он не мог так просто сломаться. Не из-за того, что не смог покинуть школу. Директор, всё ещё удерживая за шею повёл парня в сторону своего кабинета, и в секунду, когда мы поравнялись с тем самым окном, за которым наблюдался снайпер, Антона прорвало.

— Ты хоть представляешь, что наделала? — простонал он. — Я не прощу тебя! Слышишь, лживая тварь! Не прощу! Ты заодно с ними! Потому что только из-за своего эгоизма ты позволила ей умереть. Ненавижу! Убью! Только дай до тебя добраться, ты больше никогда не будешь ходить по этой земле! Из-за тебя она умрёт!

Они уходили все дальше по коридору, и Трупников не оставлял попыток освободиться. Кричал, что его мать в опасности и что именно из-за меня она теперь умрёт. Что он должен был выйти из школы, чтобы её оставили в живых. Я никому не рассказала о том, что случилось в тот день. До последнего хранила все в себе. Директор сказал, что Антона забрали, что только благодаря мне удалось спасти ему жизнь и не дать попасться в ловушку. Что им манипулировали и что я поступила смело, встав против друга. Это казалось убедительным, правильным и важным.

Целую неделю после этого о семье Трупниковых не было никаких вестей. И все это время я буквально сходила с ума. Да, мы всегда друг друга держали на неком расстояние, не вмешиваясь в личное больше, чем требовали наши границы. Являясь конкурентами во многом: в учёба, в дуэлях, в дополнительных заданиях, мы понимали друг друга без лишних слов. Но чтобы вот так открыто ненавидеть, чтобы дойти до того… Кинуть реальное проклятие… Боже… Первопричину всего этого я поняла лишь в следующую пятницу, когда уже ничего нельзя было исправить.

Народ в классе устало и нервно обсуждал предстоящие экзамены, которые должны были загнать нас всех в ужасное и жуткое ЕГЭ. Совсем несколько мгновений и наша жизнь повиснет едва ли не на волоске. Каждый понимал, что без сертификата о сдаче, с нормальными баллами, ни один престижный универ никому не светил. Потому все разговоры, так или иначе но сводились к этой животрепещущей теме, от которой мгновенно начинало сосать под лопаткой и хотелось пристреляться. Истеричные настроения с каждым днём накрывали все сильнее и сильнее.

Так что, устав от всей этой бесцельной болтовни, я открыла новостной сайт, дабы понять, что творилось за пределами мира ЕГЭ. Я листала ленту и понимала, что с каждой секундой в моей голове становилось все тише и тише. На каждой второй фотографии, была запечатлена молодая женщина. Чуть младше моей матери. Я видела её такое бесчисленное количество раз, что могла с уверенностью сказать — Изабелла Трупникова сверкала ничуть не меньше моей матушки, а то и больше. Но то, с каким видом я столкнулась в это мгновение заставил все внутри похолодеть от ужаса и пережитой паники.

Даже не открывая статьи, я понимала, что произошло нечто ужасное. Стало реально жутко. У меня в груди все свело судорогой, и я попыталась отдышаться. Но как бы я не старалась, ничего не выходило. В горле стоял ком. Перед глазами была лишь одна надпись, которую переписывал один паблик за другим. «Изабелла Трупникова найдена мёртвой в собственном доме, после недельных поисков». У меня в груди остановилось сердце, перед глазами поплыли тёмные пятная, которые никак не хотели проходить. Практически мгновенно вся школа забыла о том, что на носу были экзамены и погрузилась в хаос из сплетен и пересуд.

Но я просто не могла смириться со всем происходящим… Не поднимая головы от экрана телефона, я рассматривала изуродованное женское лицо. На идеальной фарфоровой коже, были вырезаны руны «голода», «подчинения», «похоти». Меня затошнило, даже новичку в магии было понятно, что значило это сочетание. Не отвлекаясь на весь кошмар, окруживший меня, я сжимала пальцы до боли в суставах. Молилась… Страдала… И пыталась как-то привести мысли в порядок. Но выходило отвратительно. Я понимала… Теперь чётко и ясно осознавала, что именно я, оказалась причиной произошедшей трагедии.