Легкий как перышко

Большие корпорации не могли предложить поблизости хорошо оплачиваемую работу. Здесь не было крупной научно-исследовательской лаборатории, способной привлечь ученых высокого уровня. Пляж вдоль озера Виннебаго был скалистым и окруженным лесами – ничего похожего на белые песчаные пляжи Тампы возле дома моего папы. Наверное, можно было бы назвать Уиллоу приличным местом проживания, если ты – обитатель Висконсина и тебе нравится плавать на лодке.

Сам факт, что Вайолет была новенькой в городе, сразу же сделал ее знаменитостью старшей школы, а красота еще более усиливала интерес к ней. У Вайолет было личико в форме сердечка и широко расставленные ясные голубые глаза, которые казались пронзительно-яркими из-за контраста с очень темными волосами, обрамляющими лицо.

Ее кожа была фарфорово-белой – и это в городе, где в сентябре все девочки старательно демонстрировали свои достижения в плане загара, нарушая границы дресс-кода старшей школы короткими шортами и майками, стараясь выставить напоказ как можно больше загорелого тела. Даже через две недели после начала школьных занятий все мы плохо знали Вайолет. Она была скрытной и не принимала участия в общей болтовне – скорее всего, потому, что еще не была ни с кем из школы достаточно знакома, чтобы присоединиться к этому делу. Вайолет любила накручивать волосы на пальцы, слегка покусывая губы, и часто полностью уходила в собственные мысли за обедом, не принимая участия в разговорах, пока кто-нибудь не называл ее по имени. Все в ней было каким-то девически-романтичным – вплоть до крохотного старинного медальона на шее.

То, что она была новенькой, означало, что парни к ней не подходили – так же, как и ко мне.

– Тебе нужно позвать Джейсона, – сказала мне Миша, переплыв бассейн под водой и вынырнув рядом со мной. – Он сказал Мэтту, что ты симпатичная. Он точно согласится.

Осенний бал и абсолютно все, связанное с ним, приводили меня в ужас. Я никогда раньше не танцевала на публике – разве что на свадьбе моей кузины. Давящая необходимость найти партнера (иначе придется идти одной) была мне в новинку. Было неясно, чем для меня обернется отсутствие кавалера на балу, если никто так и не пригласит меня. Презрением Оливии? Исключением из престижной компании? Не угадаешь. В груди нарастало отчаяние: наступит вечер танцев, а у меня все еще не будет пары. В шкафу грустно висело лавандовое коктейльное платье. Я так и не надену его на танцы в следующую субботу – хотя тем вечером в бассейне Оливии я этого знать не могла.

– Если он думает, что я симпатичная, почему сам меня не пригласит? Мне не нравится, что приглашать должна я, – пробормотала я в ответ.

– Да ладно тебе, МакКенна! Сейчас же не Средние века. Тебе можно пригласить парня на танец, – пожурила меня Кэндис. – Тебе даже не нужно спрашивать напрямую. Просто постой возле его шкафчика и спроси, собирается ли он на танцы и пригласил ли уже кого-нибудь. Он все поймет. Парням частенько нужно подсказывать правильное направление.

– Это не очень романтично, – заметила я. Почему моя жизнь не могла быть такой, как у Оливии и Кэндис, к которым парни подходят сами? Страх получить оскорбительный отказ им неизвестен.

– А что насчет Трея Эмори для Вайолет? – предложила Миша. Оливия взвизгнула.

Я почувствовала, как по спине пробежал холодок, а живот свело от страха. Трей Эмори учился в двенадцатом классе и, можно сказать, был словно бы с другой планеты. Он не играл в спортивных командах, не ходил на футбольные матчи и в целом держался подальше от остальных – если не считать периодических прогулок с парнями-скейтбордистами, которые часто пропускали уроки, чтобы покурить возле служебного входа в школьную столовую. Он буквально излучал опасность и загадочность – а еще у него была настоящая татуировка. Учителя его не любили. И, хотя большую часть своей школьной жизни он проучился в классе коррекции, Трей выиграл соревнование старших школ штата по проектированию мостов и интересовался продвинутой физикой.

И так получилось, что он жил рядом со мной.

Вряд ли мои новые друзья знали, где живет семья Эмори, или что иногда мы с Треем обмениваемся ритуальным взмахом руки, если, закрывая жалюзи на ночь, замечаем друга друга в окнах.

Однажды, ближе к концу десятого класса, когда я все еще была той прежней непопулярной МакКенной, мы одновременно вышли из дома в очень дождливое утро. Он даже не спросил, нужно ли меня подвезти. Просто помахал ключами и подождал на подъездной дорожке с включенным двигателем, пока я набиралась храбрости, чтобы пробежать сквозь стену дождя и забраться на пассажирское сиденье его старой побитой «Тойоты Королла». Когда мы проехали подъездную дорожку, я неловко поблагодарила его; всю остальную дорогу до школы мы ехали молча.

– О боже, точно! – согласилась Кэндис. – Он фрик, но симпатичный фрик.

– Кто такой Трей Эмори? – с невинным видом спросила Вайолет.

– Ты знаешь кто, – поддела ее Оливия. – Это тот сексуального вида двенадцатиклассник с темными волосами. Он еще постоянно носит зеленую армейскую куртку.