Лекарство от меланхолии

– Ваменос! – умоляюще крикнул вдогонку Гомес. – Что можешь ты сделать в одну минуту… – он взглянул на часы, – и сорок секунд?

– Вот увидите. Рамона!

Ваменос устремился к цели.

– Ваменос, берегись!

Удивленный Ваменос круто обернулся, увидел машину и услышал скрежет тормозов.

– Нет! – завопили пятеро друзей на тротуаре.

Услышав глухой удар, Мартинес содрогнулся. Он поднял голову – казалось, кто-то швырнул в воздух охапку белого белья. Он закрыл глаза.

Теперь он слышал каждый звук. Кто-то с шумом втянул в себя воздух, кто-то громко выдохнул. Кто-то задохнулся, кто-то застонал, кто-то громко взывал к милосердию, а кто-то закрыл руками лицо. Мартинес почувствовал, что сам он колотит себя кулаками в грудь. Ноги его словно приросли к земле.

– Я не хочу больше жить, – тихо сказал Гомес. – Убейте меня кто-нибудь.

Тогда, неуклюже покачиваясь, Мартинес взглянул на свои ноги и приказал им двигаться. Он наткнулся на кого-то из друзей – они все теперь двинулись вперед. Они пересекли улицу, тяжело, с трудом, словно перешли вброд глубокую реку, и обступили лежавшего Ваменоса.

– Ваменос! – воскликнул Мартинес. – Ты жив?

Лежа на спине, с открытым ртом и крепко зажмуренными глазами, Ваменос тряс головой и тихо стонал.

– Скажите мне, о, скажите мне…

– Что тебе сказать, Ваменос?

Ваменос сжал кулаки, заскрежетал зубами:

– Костюм… что я сделал с костюмом… костюм, костюм!

Приятели нагнулись к нему пониже.

– Ваменос!.. Он цел.

– Вы лжете! – крикнул Ваменос. – Он разорван, он не может быть не разорван, он разорван весь… и подкладка тоже!

– Нет. – Мартинес стал на колени и ощупал костюм. – Ваменос, он цел, даже подкладка.

Ваменос открыл глаза и наконец дал волю слезам.

– Чудо, – рыдая, вымолвил он. – Славьте всех святых. – Он с трудом приходил в себя. – А машина?

– Сшибла тебя и скрылась! – Только сейчас Гомес вспомнил о машине и гневно посмотрел вдоль пустой улицы. – Счастье его, что он успел удрать. Мы бы его…

Все прислушались.

Где-то вдалеке завыла сирена.

Кто-то вызвал «Скорую помощь».

– Быстро! – яростно выкрикнул Ваменос, ворочая белками. – Посадите меня! Снимайте пиджак!

– Ваменос…

– Замолчите, идиоты! – орал Ваменос. – Пиджак! А теперь брюки, брюки, побыстрей! Вы знаете докторов? Вы видели, какими их показывают в кино? Чтобы снять брюки с человека, они разрезают их бритвой. Им плевать! Они сущие маньяки. О господи, быстрее!

Сирена выла.

Друзья в панике все вместе бросились раздевать Ваменоса.

– Правую ногу, да осторожней. Побыстрее, ослы! Хорошо. Теперь левую, слышите, левую. Поосторожней! О господи! Быстрее! Мартинес, снимай с себя брюки.

– Что? – застыл от неожиданности Мартинес.

Сирена ревела.

– Идиот! – стонал Ваменос. – Все пропало. Давай брюки.

Мартинес рванул ремень.

– Станьте в круг.

В воздухе мелькнули темные брюки, светлые брюки.

– Скорее, маньяки с бритвами уже здесь. Правую ногу, левую ногу, вот так. Молнию, ослы, застегните мне молнию, – бормотал Ваменос.

Сирена умолкла.

– Madre mia, еле успели. Они уже здесь. – Ваменос вытянулся на земле и закрыл глаза. – Спасибо, ребята.

Когда мимо него проходили санитары, Мартинес, отвернувшись, с невозмутимым видом застегивал ремень белых брюк.

– Перелом ноги, – сказал один из санитаров, когда Ваменоса укладывали на носилки.

– Ребята, – сказал Ваменос, – не сердитесь на меня.

– Кто сердится? – хмыкнул Гомес.

Уже из машины, лежа на носилках с запрокинутой головой, так что ему все виделось как бы вверх ногами, Ваменос, запинаясь, сказал:

– Ребята, когда… когда я вернусь из больницы… вы меня не выбросите из компании? Знаете что, я брошу курить, никогда и близко не подойду к бару Мурильо, зарекаюсь глядеть на женщин…

– Ваменос, – мягко сказал Мартинес, – не надо клятв.

Запрокинутая голова Ваменоса с глазами, полными слез, глядела на Мартинеса в белоснежном костюме.

– О, Мартинес, тебе так идет этот костюм. Compadres, да ведь он у нас просто красавец!

Вильянасул сел в машину возле Ваменоса. Дверца захлопнулась. Четверо друзей смотрели, как отъехала машина.

А потом под надежной охраной, в белом, как снег, костюме Мартинес благополучно перешел мостовую и ступил на тротуар.

* * *

Придя домой, Мартинес достал жидкость для удаления пятен. Друзья, окружив его, наперебой советовали, как чистить костюм, а потом как его лучше отгладить, и не слишком горячим утюгом, особенно лацканы и складку на брюках…

Когда костюм был вычищен и отглажен так, что снова стал похож на только что распустившуюся белую гардению, его повесили на манекен.

– Два часа ночи, – пробормотал Вильянасул. – Надеюсь, Ваменос спокойно спит. Когда я уходил из больницы, у него был вполне приличный вид.

Мануло откашлялся.

– Никто не собирается надевать костюм сегодня, а?

Все гневно уставились на него.

Мануло покраснел.

– Я только хотел сказать, что уже поздно. Все устали. Может, никто не будет трогать костюм сегодня, а? Ладно? Где мы разместимся на ночь?

Ночь была душной, и спать в комнате было невозможно. Взяв манекен с костюмом, прихватив с собой подушки и одеяла, друзья вышли в коридор, чтобы подняться по лестнице на крышу. «Там, – подумал Мартинес, – ветерок, и можно уснуть».