Ленин. Дорисованный портрет

Ну, не думать — это вряд ли, в походе Ленин даже письма деловые получал — от Мартова, например. Однако отдых вышел у них тогда на славу — впору любому позавидовать!

Впоследствии Надежда Константиновна описала этот месяц вполне ярко:

«…мы с Владимиром Ильичом надели мешки за спину и отправились на месяц в горы, куда глаза глядят… взобрались куда-то над Монтрё, забрались в дичь и глушь, к каким-то лесорубам, которые рассказали нам, как выбраться на дорогу и где заночевать. Через Эгль спустились в долину Роны, зашли в Бе-ле-Бен к моей товарке по школе и курсам, потом долго брели вдоль Роны, вёрст 70 сделали — это была самая утомительная часть путешествия. Наконец, перебрались через Гемми-пас в Оберланд, были у подножия Юнгфрау, потом, отбив себе порядком ноги и изустав в конец, поселились на Бриенцском озере в Изельтвальде, где прожили около недели, чтобы потом опять двинуться в путь-дорогу, через Интерлакен и Зимменталь назад в женевские края. Зима 1903–1904 гг. была исключительно тяжёлая, нервы истрепались вконец, хотелось уйти подальше от людей, забыть на время все дела и тревоги. Горы выручили. Смена впечатлений, горный воздух, одиночество, здоровая усталость и здоровый сон прямо целительно повлияли на Владимира Ильича. Опять к нему вернулись сила, бодрость, весёлое настроение…»[73]

Вначале в этом путешествии с Ульяновыми была и «Зверка» — Мария Эссен. М. М. Эссен (1872–1956) («Зверка», «Зверь», «Зверев») с начала 1890-х годов работала в рабочих кружках Екатеринослава, Екатеринбурга и Киева, два года сидела в тюрьме, была сослана в Якутскую область, бежала за границу, в Женеве познакомилась с Лениным, который направил её в Петербург как агента «Искры». Летом 1904 года Эссен опять была арестована и сослана, опять бежала…

Крупская писала о ней: «Зверь, вырвавшаяся из ссылки на волю, была полна весёлой энергией, которой она заражала всех окружающих. Никаких сомнений, никакой нерешительности в ней не было и следа. Она дразнила всякого, кто вешал нос на квинту… Заграничные дрязги как-то не задевали её»[74].

Втроём они на пароходе добрались до Монтрё, погуляли по знаменитому Шильонскому замку, поднялись на вершину Дан-дю-Миди, но потом, как вспоминала Надежда Константиновна, Эссен отстала, заявив: «Вы любите ходить там, где ни одной кошки нет, а я без людей не могу».

Денег было в обрез, питались в основном всухомятку — сыром и яйцами, запивая вином или родниковой водой, а обедали изредка. Но в одном «социал-демократическом» трактирчике рабочий посоветовал: «Вы обедайте не с туристами, а с кучерами, шофёрами, чернорабочими: там вдвое дешевле и сытнее».

Так и поступили…

«Тянущийся за буржуазией мелкий чиновник, лавочник и т. п., — поясняла Надежда Константиновна, — скорее готов отказаться от прогулки, чем сесть за один стол с прислугой. Это мещанство процветает в Европе вовсю. Там много говорят о демократии, но сесть за один стол с прислугой не у себя дома, а в шикарном отеле — это выше сил всякого выбивающегося в люди мещанина. И Владимир Ильич с особенным удовольствием шёл обедать в застольную, ел там с особым аппетитом и усердно нахваливал дешёвый и сытный обед».

А потом они надевали свои «мешки» и шли дальше…