Леонид Филатов: голгофа русского интеллигента

А Любимов продолжает нагнетать страсти. 27 января, перед началом очередного спектакля, он вышел на сцену и попросил зал встать, чтобы почтить память «жертв тоталитарных режимов», имея в виду события в Прибалтике. При этом он заявил: «Пока советские войска в Литве – нога моя не коснется порога так называемого Союза нерушимых республик свободных». Говорил он это зло, можно сказать, с ненавистью. В этом спиче он окончательно сбросил маску, представ в своем подлинном обличье – яростного ненавистника советской власти. Что самое странное, но его спектакль «Борис Годунов» на родине выдвинут на Государственную премию. Впрочем, чему удивляться: к власти в Советском Союзе давно пришли не просто антисоветчики, а откровенные русофобы.

В это время в жизни Филатова произошло знаменательное событие: свет увидела его очередная книга – «Сукины дети», куда вошли его стихотворения и сценарий одноименного фильма. Презентация книги состоялась 6 февраля в столичном Театре эстрады. Зал, естественно, был забит битком. Кстати, эту книгу Филатов подарил и своему кумиру – Михаилу Горбачеву. Хотя дела последнего в те дни шли из рук вон плохо. 19 февраля по Центральному телевидению выступил Борис Ельцин и от имени России потребовал чтобы Горбачев подал в отставку с поста президента СССР. Стоит отметить, что Ельцин и до этого неоднократно заявлял об этом – в различных интервью в прессе и на радио, но в тот раз его заявление было произнесено «на государственном уровне». Самое интересное, но Горбачев не придал этим словам своего оппонента никакого значения, посчитав их чуть ли не политической провокацией. Более того, в приватных разговорах со своими соратниками Горбачев заявил, что не его песенка спета, а Ельцина. «Ельцин мечется, что даже люди из его ближайшего окружения „вытирают об него ноги“, кроют его матом, а в парламенте заявили, что не станут при нем стадом баранов», – сказал Горбачев. Учитывая, что в те дни рейтинг Горбачева в обществе упал до своей самой низкой точки, слышать эти слова было более чем странно. Но Горбачев то ли не доверял этим рейтингам, то ли шел на поводу у своего ближайшего окружения, которое талдычило ему, что еще не все потеряно.

В начале марта размежевание Губенко и Любимова продолжилось. Первый дал интервью газете «Советская культура», где весьма резко отозвался о руководителе «Таганки»: дескать, тот на Западе ничего адекватного тому, что он поставил в «Таганке», не создал. А в кулуарах театра Губенко назвал своего Учителя «политическим онанистом». Любимов в долгу не остался: заявил, что Губенко в роли министра хуже Демичева (как мы помним, Петр Демичев был министром культуры СССР в пору английской эпопеи Любимова и тот называл его не иначе как «химиком», поскольку у того было химическое образование).

Не менее бурной складывалась и ситуация в стране. Борис Ельцин продолжал рваться к власти, пытаясь стать первым президентом России. Поскольку ввести в России институт президентства путем поправок в Конституцию шансов не было (большинство в парламенте было против этого), Ельцин и K° затеяли провести референдум. Вернее целых два: союзный и российский. Они состоялись 17 марта.

На союзный референдум был вынесен вопрос: «Считаете ли вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?» Большинство жителей СССР ответили на этот вопрос утвердительно: то есть Советский Союз должен быть сохранен (в голосовании приняло участие 148 574 606 человек, из которых «да» ответили 113 512 812 человек (76 %), «нет» – 32 303 977 (21,7 %). Тот же положительный ответ был дан и на вопрос российского референдума: «Считаете ли вы необходимым введение поста президента РСФСР, избираемого всенародным голосованием?» Таким образом путь к президентству для Ельцина был расчищен. Стало окончательно понятно, что народ устал от говоруна Горбачева и готов был встать под знамена деловитого Ельцина.