Леонид Филатов: голгофа русского интеллигента

Судя по всему, Горбачев это понял и попытался переломить ход ситуации в свою пользу (положительное голосование о сохранении СССР давало ему шанс). 28 марта, когда в Москве проходил внеочередной Съезд народных депутатов РСФСР, Президент СССР приказал ввести в город танки, бронетранспортеры и дополнительные воинские подразделения. Видимо, этим бряцанием оружия Горбачев хотел показать «кто в доме хозяин», однако вышло все как в том анекдоте, где муж-подкаблучник, в кои-то веки решившийся на бунт против своей деспотичной жены, в итоге сдался на ее милость (кстати, и в семье самого Горбачева заправляла всем супруга – женщина решительная и властная). Едва съезд вынес резолюцию об отводе войск, как Горбачев тут же этому повиновался. Как пишет И. Фроянов: «Это был огромный проигрыш в политической игре, раскручиваемой Горбачевым. Общество увидело бессилие Президента СССР, тогда как Председатель Верховного Совета РСФСР выглядел настоящим героем, отстоявшим суверенитет России и не дрогнувшим под дулами пушек и автоматов…»

В эти же самые дни на экраны страны вышел фильм Леонида Филатова «Сукины дети». Но поскольку людям в ту пору было уже не до кино плюс прокат советский был практически развален горбачевцами, засевшими в Союзе кинематографистов, выход фильма остался практически незамеченным. История про то, как в некоем театре режиссер сбежал за границу, а актеры поднимают бунт, не желая впускать навязанного верхами нового руководителя, уже мало кого интересовала.

В те дни в российской прессе появилось новшество – рейтинг популярности драматических актеров. Однако в перечне двух десятков имен имени Леонида Филатова не было (из всех таганковцев там был Вениамин Смехов, который занимал 6-е место). Это было очень странно, поскольку имя Филатова тогда у всех было на слуху в связи с выходом фильма «Сукины дети» (через месяц фильм будет отмечен призом на кинофестивале «Кинотавр»). Однако ситуация с рейтингом объяснялась просто: Филатов поддерживал Губенко, а рейтинг составляли поклонники Ельцина, которые горбачевцев на дух не переносили.

Что касается самого Филатова, то он на этот рейтинг особого внимания не обратил, поскольку был занят делом: писал новый сценарий. Он назывался «Любовные похождения Толи Парамонова» и был переложениям на язык кино его же пьесы «Свобода или смерть». Речь в нем шла о событиях все того же начала 80-х. Главный герой – никчемный писатель Толя Парамонов, который возомнил себя чуть ли не гением, добивается отъезда во Францию. Причем для этого ему приходится предать своих друзей, на которых он написал доносы в КГБ (мол, они печатают подпольный антисоветский журнал). Оказавшись на Западе, Парамонов понимает, что его творчество там никому не нужно. Однако он привык постоянно с кем-то бороться, быть в эпицентре внимания. И он примыкает к коммунистам из Латинской Америки. И во время проведения одной из манифестаций Толик погибает от пуль полицейских. По поводу героя пьесы до сих пор ходят споры: кого именно Филатов имел в виду? То ли кого-то из своих коллег по искусству, то ли перекрасившихся в демократы бывших коммунистов, то ли еще кого-то. Сам Филатов так объяснял идею своей пьесы:

«Есть формула хорошая, давнишняя, с которой как бы можно спорить, но не нужно. „Свобода есть осознанная необходимость“. Это то, чего русский народ не может никак впустить себе в мозги. Хотя как бы среди прочего – мог бы… Если бы эта формула была как бы воспринята хоть немножко – многих бы гадостей не было бы сегодня. Но, к сожалению, в сценарии и в картине имеется в виду как бы другая свобода. Свобода дикаря. Вот свобода, не хватает свободы, хочу самовыражаться. Мне не дают. Я приехал на Запад, а там не ждут. Дают – пожалуйста, только никому это не интересно… Поэтому самовыражаться можно всем. Но как бы требовать за это внимания могут далеко не все. Ни при каком режиме…

Герой сценария Толик Парамонов – это тип, который сегодня победил. Это тип, который как бы ничтожество, но активное, амбициозное. Активность в жизни хороша, но не осознание того, что ты ничтожен… Вот сегодня включи телевизор – нельзя сказать, что сплошные ничтожества, так не бывает, но много. Много. Причем все наглецы… Все звезды – как будто в России не было ни Карамзина, ни Пушкина, никого. Не хочу называть сегодняшние имена, фамилии. Не хочу быть агрессивным… Это время пройдет. Это время ложных богов, а значит, и ложных личностей…»

Глава сорок вторая На баррикадах