Лигранд. Империя рабства

— Живёт в Дуваракском локотстве, то, что сейчас Руизанское, — Пионат указал мне рукой на бутыль, намекая, чтобы я сам себе налил, — такой балзон — Луисмир Сморнокский. В общем-то, неплохой человек, но больно уж эксцентричный — любит шутить и показывать себя публике. На каждый императорский бал, он что-либо придумывает. На прошлый, приехал на хрумзе — есть такой зверь подвластный только оркам. Там их шаманы с разумом владельца их завязывают — несколько опасное действо, бывает оба связываемых с ума сходят. Конечно, зверя держали на верёвках.... Так вот, основной доход Луисмира это дача в долг некой денежной суммы нуждающимся под залог имущества. Уж не знаю как Горт (отец Альяны) связался с ним, а не с семьёй, но он оказался должен Луисмиру приличную сумму под землю балзнства. Проценты были баснословными, — дед отпил из своего бокала. — В тот момент балзонство Горта практически принадлежало Луисмиру. Горт, опомнившись, бросился к нам. Чем-то, разумеется, мы ему помогли, но тех денег было не достаточно. Луисмир не стал забирать балзонство. Там собственно и забирать то..., оно меньше моего. Но в залог будущих оплат потребовал закладную на Альяну, — дед на некоторое время замолчал. — Ей тогда было семь зим. Горт, надеясь, что мы сможем ему ещё помочь, согласился. А вот повторно собрать нужную сумму не смог. Сейчас долг за Альяну превышает долг за балзонство и она вынуждена чтобы не оказаться рабыней, скитаться по империи и просить денег чтобы оплатить часть процентов и оттянуть ещё на год рабство. Луисмир каждый раз благородно соглашается отсрочить, но при императорском дворе все каждый императорский бал ждут развязки. Альяна уже притча во плоти.

Дед ещё раз отпил из бокала.

— Она словно кувшинка, распускается после императорского бала и жадно впитывает лучи солнца, а к следующему балу собирается в дорогу, опускаясь на дно.

— Тогда уж роза с шипами.

— Это да, — вздохнул дед. — Но винить её в этом нельзя. Представляешь, сколько людей проявляют своё остроумие за глаза, а то и в глаза. Вот и стала она такой. Знаю, ты ей нравишься. Да и она тебе. Было несколько жестоко оставлять вас наедине, но я должен был показать тебе, что иногда желания не есть всё и обстоятельства бывают гораздо сильнее наших желаний. Так что, ты не сердись на неё, за то, что не пустила на свои простыни.

К лицу слегка прихлынула кровь. Я переваривал последнюю фразу деда.

— Или...? — Настороженно спросил дед.

— Нет, — успокоил я его. — Она что тебе всё рассказала?

Пионат улыбнулся.

— Не сложно догадаться. Вы последние дни, словно две бойцовских собаки. Да и Отта про ваш танец рассказала..., — улыбка деда ещё больше растянулась.

— Она по договору не имеет права лишиться девственности, — после некоторой паузы Пионат решил не проверять насколько яркой может стать моя окраска. — Если такое произойдёт, то и она станет рабыней, и балзонство Горт потеряет, и ещё должен останется — сам в рабы пойдёт. Её перед императорским балом, алтыри проверяют каждый год.

— Она же красивая девушка, можно и замуж выйти?

— Ей сейчас самый возраст, только кому она нужна за такие деньги? Бывает и отцы за невест приплачивают, — грустно ухмыльнулся Пионат. — Изначально такой вариант возможен бы был, но у неё долго не шла кровь. К тому же Горту по понятным причинам нечего давать в приданое, а таких, что были бы сражены красотой семилетней девочки настолько, дабы платить круглую сумму не нашлось. Вернее на то время были и такие, но Горт до первой крови не согласился, да и замужество такое противоречит законам. Потом уже поздно стало — сумма очень велика.

Дед однозначно всю нашу беседу проверял мою реакцию на его слова. Если бы мне действительно было девятнадцать, и я бы был безумно влюблён в лару, то я бы может, и отреагировал бурно, но я просто задумчиво отпил из бокала, оставаясь полностью спокойным. Не то, чтобы я остался совсем равнодушным, но деду эмоций показывать не стал. История, конечно, мерзопакостная и Альяну действительно очень жалко, но словами тут не поможешь, а делом, то есть деньгами — я не имел возможности.

— Ты обещал мне книги..., — я перевёл русло разговора в другое направление.

— Зачем тебе это?

— Хочу знать свои возможности.

— Это дорога поперёк магов. Ты понимаешь насколько это серьёзно?

— Можно на костре жизнь закончить, — ответил я. — Только если моё зрение раскроют, то будет тот же результат.

— Нет. Одно дело скрывать своё зрение, а другое пытаться развить магию.

— А это возможно?

Дед не ответил. Он смотрел в сторону от меня, постукивая пальцем по бокалу. Минут через пять он ожил.

— Ты знаешь, как образовалась империя?

— Да, Тотус рассказывал.

Пионат опять помолчал некоторое время.