Локи все-таки будет судить асгардский суд?

— Я не видела, — покачала головой царевна. — Говорят, что братьев — Один со своей ожившей половиной, а мама была смертельно ранена, когда вернулась в храм, к тебе. Наверное, кто-то из простых асов задел ее. Она ведь вела армию и сошлась в битве с первыми рядами асгардцев.

— Правды мне никто не расскажет, — устало пробормотал Локи. Огонь на руке окончательно потух, на плечи навалилась ужасная усталость вкупе с разочарованием. Он вместе с сестрой кое-как вернул камни на крышу погребальной камеры, следя, чтобы сестра не забрала с собой никакой вещицы для вызова духа в Етунхейме, хотя и считалось, что говорить с привидением можно только у кургана. Царица Етунхейма, ненавидящая Одина, попала в Вальгаллу и выступит за асов в последней битве — порой норны бывают неоправданно жестоки.

Они с сестрой не успели привести курган в порядок, как вдруг на кладбище появились совсем уж незваные гости. Раиду в сопровождении его собственных рабов — настоящий сюрприз! Локи полагал, что за ним, несмотря на угрозы, отправится Ивар или некстати вернувшийся Хагалар, но уж никак не Раиду, не имевший к случившемуся никакого отношения.

Рабам Локи приказал привести холм в порядок и восстановить камеру. После получасовой работы курган получился неаккуратным — и слепой догадается, что он осквернен. Травы и мох, уложенные сверху, скоро засохнут, лишенные корней и ризоидов. Но Локи не волновался. Никто не знает, чей это курган, отец просто так на кладбище не поедет, а вероятность того, что курган проведает кто-то из клана матери, мала. По крайней мере, Локи хотелось так думать. Он вместе с Раиду и царевной отправился в поселение. Всю дорогу ученый кидал подозрительные взгляды на етуншу и обеспокоенные — на царевича, но спрашивать ни о чем не смел, а Локи рассказывать ни о чем не желал. Сестра выглядела усталой, но все же с легкостью нашла проход между гейзеров. Раиду с опаской следовал за ней. Он о проходе не знал и на кладбище ехал в обход, поэтому так задержался. Локи порадовался его слепоте: ученому не стоило встречаться с духом.

Когда до поселения осталось не более мили, царевич остановил коня.

— Полог невидимости еще действует. Возвращайся с царевной в поселение. Пусть Ивар отправит ее домой.

Локи на мгновение задержался, собрался с мыслями и произнес на етунхеймском:

— Мы еще увидимся, сестра.

— Скорее, чем ты думаешь, брат, — откликнулась она. Выяснять подробности у Локи не было ни сил, ни желания. Раиду ускакал вперед, оставляя за собой только облако пыли. Скоро всё закончится. Но на душе спокойнее не станет. Мать, о которой Локи грезил, пыталась его проклясть; сестра, которую он ненавидел и не признавал, защитила его. А еще они поменялись оружием — первый шаг к взаимному доверию пройден. Только вот после страшного открытия в хранилище оружия Локи никому больше не доверял.

====== Глава 111 ======

Погруженный в невеселые мысли, Локи обнаружил себя в седле, в одиночестве скачущего по следам брата, благо, тот заранее продумал маршрут и известил окрестных бондов о своем прибытии. Образ матери не покидал сознание, а ужасная встреча, не занявшая и минуты, прокручивалась в голове на разные лады и с различными окончаниями. Дабы хоть как-то отвлечься, Локи насильно заменил образ матери на образ карманного монстра. Беннер — забавный человек: невзлюбил лоск дворцовых стен, но благоволит нищенскому поселению. Глупый человек. Дворцовые асы неспроста превратились в богов сразу для нескольких народов. Они, может, и презирали людей, но тысячелетиями защищали от ледяных и огненных великанов, давно положивших глаз на Мидгард. Локи не помнил ни одного прецедента, когда бы столичные асы или войска Одина наносили людям хоть какой-то ущерб: даже человеческие жертвоприношения были скорее красивой легендой, чем истиной. Зато поселенцы, искренне восхищавшиеся достижениями людей, резали их, пытали и разрабатывали вирус, призванный убить большую часть населения Земли. А доктор, уверенный что всего лишь помогает развиться отсталому божественному народу, на деле копал могилу себе подобным. И если бы не Локи, кормивший гостя со своего стола, Брюс давно бы уже питался человечиной, будучи уверенным, что на общий стол подали медвежатину, которая отродясь не водилась в Асгарде. Брюс Беннер, он же Халк, был двуликим и в прямом, и в переносном смысле, но в упор не замечал двуличия в других и попадался на простейшие уловки.