Лорнет герцогини де Рошфор

Ну, еще бы, когда я вся в цветочках и рюшечках, да еще в Нинкиной шляпе соломенной! Форменное чучело!

– Ну, зачем же так… но раз уж мы встретились, садитесь в машину, поговорим!

– Не о чем нам разговаривать! – ответила я неожиданно невесть откуда всплывшей фразой.

– А вот здесь вы ошибаетесь. Разговаривать нам есть о чем. Очень даже о многом. Так что садитесь, садитесь. Поговорим, а я вас потом отвезу куда скажете.

Усмешка исчезла, и в голосе Осетрова появились такие нотки, что я поняла: спорить с ним себе дороже, и чрезвычайно неохотно села в машину.

И сразу же раздраженно проговорила:

– Значит, вы за мной все же следите!

– Вовсе нет. То есть я, может быть, и слежу, но не за вами, а за одним авторитетным бизнесменом по фамилии Костюков. Вам эта фамилия ничего не говорит?

– Абсолютно ничего. Первый раз эту фамилию слышу, – холодно ответила я.

– А кличка Кастет?

– Тоже… тоже ничего, – ответила я, но уже не так уверенно, с небольшой заминкой.

Так… стало быть, капитан Осетров кое-что знает. И вообще он не тот, за кого себя выдает. Что ж, я давно это подозревала.

– Не говорит вам ничего эта кличка? – продолжал Осетров обманчиво мягким голосом. – Странно… а вот мне почему-то кажется, что вы о нем кое-что знаете. Во всяком случае, сегодня я следил за господином Костюковым и вдруг увидел рядом с ним молодую симпатичную женщину с детской коляской…

– Ну уж и симпатичную… – пробормотала я, вот в жизни не поверю, что на него произвела впечатление Нинкина шляпа.

– Симпатичную, симпатичную! И она показалась мне удивительно знакомой.

– Да? А я вроде изменила внешность… – Я наконец сняла осточертевшую шляпу, но кофточку с рюшами девать было некуда.

И тут же поняла, что проболталась. Ведь решила же для себя твердо – ни в чем не признаваться! Я тут же прикусила язык, но слово не воробей, вылетело – не поймаешь.

– Ну, изменили, конечно, но не настолько, чтобы я вас не узнал. Вы, Алиса Дмитриевна, произвели на меня неизгладимое впечатление, так что я вас сразу узнал! Вот, думаю, какая неожиданная встреча! Никак Алиса Дмитриевна гуляет в Александровском саду? Знаете, такие стихи старые есть: «Принимая во внимание, имея вас в виду, назначаю вам свидание в Александровском саду!»

Издевается, поняла я, играет, как кошка с мышью. Тут же мне вспомнилась белая кошка Анабелла, и я по ее примеру решила выпустить когти.

– Ну, допустим, даже если я там гуляла – что в этом такого? Имею право…

– Имеете, конечно. Правда, непонятно, почему вы гуляли с коляской. Детей у вас вроде бы нет… пока.

– Ну, может, я подрядилась гулять с чужим ребенком. Может, я так на жизнь зарабатываю.

– Может, может. А вообще, Алиса… Дмитриевна, не пора ли прекратить эти странные игры? Что вы делали в Александровском саду? Да еще в двух шагах от Кастета?

Ого, вот теперь ясно, что шутки кончились. Исчез мягкий голос, теперь он едва не рявкнул. А вот хорошо бы прочитать его мысли. Но нельзя доставать лорнет, он тут же его заметит, и вряд ли я смогу заморочить ему голову в смысле, что сейчас девушки так ходят. Осетров не дурак Генка, на такое не купится.

Я молчала, и он усилил нажим:

– Алиса, поймите, эти игры слишком опасны для вас! Кастет – страшный человек!

– Я… я знаю.

– Так что вас туда привело? Почему вы за ним следили?

Я тяжело вздохнула, опустила плечи и проговорила:

– Вы ведь наверняка наводили обо мне справки…

– Допустим. – Он не отвел глаз.

– И наверняка знаете, какая ужасная история случилась в моей семье двадцать лет назад.

– Допустим, знаю, – спокойно сказал он, но посмотрел выразительно, и я легко прочитала его взгляд. Если я думаю, что смогу его разжалобить, то это вряд ли. У него своя работа, а что было двадцать лет назад, его не касается.

– Но, наверное, вы знаете не все.

– Так расскажите мне, чего я не знаю!

– По официальной версии следствия, мой отец во время семейной ссоры ударил жену – мою мать – ножом, испугался содеянного и покончил с собой…

– А что – разве дело было не так?

– Так – да не так. Отец не мог ранить жену, он для этого был слишком мягким человеком…

– Ну, это не аргумент! Любого человека можно довести до такого состояния, когда он…

– Все же не любого. Кроме того, той ночью в нашей квартире был еще один человек, кроме матери, отца и меня.

– Кто же?

– Артур Семибратов.

– Что?! – на этот раз мне удалось удивить Осетрова. – Семибратов? Откуда вы знаете?

– Когда вы назвали все имена того убитого в машине, я вспомнила одно из его имен. Артур Семибратов… так звали знакомого моей матери. Я слышала от нее это имя.

И в ночь трагедии он заглянул в мою комнату. Конечно, я была совсем маленькой, и с тех пор прошло двадцать лет, но я очень хорошо запомнила его лицо и узнала, когда увидела в машине…

Ох! И опять мой язык меня подвел! Я выдала себя…

– Ах, так вы, значит, видели Семибратова той ночью, когда убежали из Ручейков?

– Ну, видела, – призналась я мрачно.

– А мне сказали, что не видели… Впрочем, я вам и тогда не поверил, и сейчас убедился, что был совершенно прав. Нехорошо, Алиса, обманывать полицию.