Лошадь на крыше

Еще когда она была совсем маленькой, я однажды дала зарок не орать на нее ни при каких обстоятельствах и никак не обзывать. А зареклась я на собственные зубы, пообещав себе остаться вообще без них, если буду из-за своей не очень счастливой женской судьбы орать на беззащитную девочку, которая не просила меня ее рожать и ни в чем вообще не виновата — ни в моей любви к ее папе, ни в его равнодушии ко мне. И надо признаться, этот страшноватый и глупый зарок часто помогал мне, когда Сонька доводила меня до белого каления, и мне очень хотелось сказать ей, что она уродка и идиотка и ужасно похожа всем этим на своего сбежавшегося папашу. Однажды я охнула, обнаружив, сколько пломб я сделала за последние полгода…

А сейчас мне казалось, что все-таки, когда девочка так похожа на папу, нужно, чтобы она папу своего любила или хотя бы знала. Нужно. Наверное… Найдется теперь Вадик или нет, но я хотела разобраться во всей этой загадочной истории.

Не дожидаясь воскресенья, я повела Соньку в «Светлячки». Не скрою, что была у меня где-то глубоко внутри надежда, что на месте «Светлячков» мы вдруг все-таки обнаружим таинственный салон с забавной толстенькой хозяйкой и странной картиной на стене. Но ничего более таинственного, чем то же самое желе с розовой подливкой и молчаливый улыбающийся кореец, который, скорей всего, был и не корейцем, а каким-нибудь российским удмуртом, мы не обнаружили.

Сонька тем не менее была довольна. Быстро съела объемный десерт с зефирами и малиной и стала с тоской смотреть на вертящуюся витрину с аппетитными пирожными.

— Сонь, ты не наелась? — спросила я.

— Наелась, — вздохнула она, глядя на меня несчастными глазами.

Но тут неожиданно подошел кореец и преподнес ей в качестве комплимента от кафе маленький пряник — розовую змейку с белыми бантиками из марципана на голове и на хвосте. И Сонька успокоилась и улыбнулась, облизывая глазурь со змейки. Я же, разочарованная, решила дотратить оставшиеся в кошельке деньги любимым способом — доехать до дома на «такси», то есть поймать машину, причем желательно поприличнее. Тем более я помнила, что пятидесяти рублей здесь хватает с головой. Я проверила, остался ли у меня этот неразменный полтинник, и подняла руку.

В первой остановившейся машине было сильно накурено, во второй водитель совсем плохо говорил по-русски, и от этого его лаконичные вопросы «Куда? Сколько?» казались грубыми и угрожающими. Третий сразу категорично объявил: «Сто!» Я уже решила дойти до дома пешком и взяла за плечо Соньку, стоявшую рядом со мной на бортике дороги. И тут ехавшая с приличной скоростью темно-синяя иномарка резко затормозила около нас. Водитель приветливо улыбнулся, услышав адрес. И жестом пригласил нас садиться. Я на всякий случай, чтобы у дома не вышло несуразицы, пояснила: «Пятьдесят рублей». Мужчина кивнул, снова улыбнувшись.

Когда мы тронулись, он для начала похвалил Сонькину модную шапку с рожками. Соня, которая сама как-то выбирала эту шапку в магазине, сразу же зарделась от удовольствия и пустилась с ним в разговоры. Через несколько минут водитель вдруг приостановил машину у тротуара и обернулся ко мне. Я в это время как раз делала страшные глаза Соньке, чтобы она замолчала наконец и перестала кокетничать с незнакомым дядей, который всего лишь навсего за деньги подвозит нас домой.

— Разрешите представиться… — все так же приветливо начал он.

— Еще скажите, что вы подполковник ФСБ… — от растерянности ответила я, не дав ему договорить.

После известной смешной песни Пугачевой мне стыдно признаться, что мне тоже нравятся настоящие полковники, хотя, к сожалению, только .заочно.

А сказала я так, потому что уже успела рассмотреть и чудесный салон небольшого, но новенького «форда», и самого «подполковника» — коротко стриженного, чуть седеющего, ужасно симпатичного и, главное, действительно похожего на мужчину моей мечты, который однажды возьмет и увезет нас с Сонькой в прекрасную светлую жизнь… Или хотя бы из нашей крохотной однокомнатной «распашонки» с сидячей ванной. И Сонька будет ложиться спать в тишине на свою кровать, а не на наш с ней общий диван, под грохот стиральной машины «Малютка», а также под мой собственный топот, гудение холодильника «ЗИЛ» и компьютера, когда я, уложив ее, открываю в Интернете сайт про дальние страны и сижу до трех утра, смотрю картинки и читаю, как, скажем, в Таиланде на улице готовят тончайшие блинчики с начинкой из сочного манго и нежнейших розовых креветок…

Да, и еще мне всегда хотелось, чтобы мужчина моей мечты имел какую-нибудь нормальную профессию — в смысле, чтобы он что-нибудь все-таки делал и что-нибудь за это получал. В отличие, к примеру, от Вадика, дипломированного врача, который все открывает «свой бизнес» — с тех пор, как я его узнала. Поэтому я и подумала про подполковника.

— Нет, зачем же… — улыбнулся наш водитель, услышав мой вопрос. — Я — генерал-лейтенант сухопутных войск. — Он подмигнул Соньке: — А вы кто?

— А я — генерал-майор ракетных войск, — неожиданно сострила моя доченька и разулыбалась незнакомому дяде.