Ловушка для дураков

Толстые бывалые тетки беспрепятственно трясли своим товаром, уверенные в собственной безнаказанности. Они почему-то не интересовали блюстителей порядка, которые были представлены двумя красномордыми милиционерами. Те намертво вцепились в маленького растерявшегося мужчину.

- И чтобы духу твоего здесь... - услышал Артем, подойдя поближе.

Невысокий мужичонка стоял перед двумя большими сумками, набитыми мочалками.

Ехидная косоглазая старушенция, приплясывающая рядом, позлорадствовала:

- Куда приперся, здесь заграничного товару полно, а он растопырился со своим барахлом, только место занимает.

- А куда же мне? Я приезжий, подскажите... - Он непонимающе озирался по сторонам, видя, что вокруг шла бойкая торговля, и бравых милиционеров это нисколько не интересовало.

Видно, мужичок что-то смекнул, потому что полез в кошелек. Этот жест на виду у всех окончательно вывел стражей порядка из себя.

- А ну давай отсюда...

Артем остановился рядом и взял в руки мочалку.

- Откуда, отец?

- В гости приехал к родне, из Ашхабада сам. - Он говорил чисто, без акцента. - Хотел продать, да вот... - Он боязливо смотрел в непреклонные лица милиционеров.

Те, увидя Артема со свитой, умерили свой пыл.

- Не место для торговли, - безразличным голосом произнес один из них. - В отделение заберу со всем товаром.

Продавец готов был заплакать.

- Вот я сейчас с человеком переговорю, мочалку себе куплю, а потом забирай, - остановил стража порядка Артем. - Я, может, год в бане не был.

Милиционер недоверчиво покосился на странного, хорошо одетого покупателя.

- Может человек раз в жизни себе мочалку купить? - продолжая напирать на милиционера, Артем сделал неприметный знак Гребню: займись, дескать.

- Започем штука, папаша? - тут же отозвался тот и, услышав цену, громко распорядился: - Все берем.

Пока Вадим отсчитывал обалдевшему от всего происходящего продавцу деньги, Гребень разобрался с местным активом - оба стража порядка незаметно испарились.

Подоспевшая вездесущая кривоглазая старушонка помогла запихнуть в тут же предложенные ею полиэтиленовые пакеты весь товар.

Вадим и Гребень тащили в руках объемистые сумки и чертыхались про себя. Блажь нашла на хозяина, с кем не бывает. Сентиментальная дурь. Маленькие слабости надо понимать, особенно если они проявляются у твоего шефа.

Всю оставшуюся дорогу Артем прошагал молча. После деловой встречи он тоже не вымолвил ни слова, только улыбнулся, когда недовольный Гребень грузил сумки в "мерседес".

- И куда это теперь?

- Петровичу отвезешь, он баню открывать собрался.

Оказывается, не забыл он все, что связано с прежней жизнью, с детством. Артем почти почувствовал в тот момент свежий запах зреющих плодов, за которыми ухаживал, живя в детдоме. Оказывается, не все человеческие чувства вытравила из него суровая жизнь. Было жалко рано оборвавшегося голодного детства, жалко беспомощного мужичонку из далекого Ашхабада и - это было совсем хреново - самого себя тоже было почему-то жалко.

Артем очнулся от воспоминаний, услышав разухабистую, забойную мелодию, способную расшевелить мертвого.

А в ресторане, а в ресторане,

А там - гитара, а там - цыгане.

И что душа захочет, выбирай,

И где-то здесь начинается рай.

Для некоторых подвипивших гостей рай действительно уже наступил, и они лихо отплясывали, кто во что горазд.

Пела Валерия. Она грациозно поводила плечами и руками в такт музыке, сводя с ума разогретых алкоголем мужиков. Они, скача перед своими подругами, не забывали пожирать глазами певицу. А она, казалось, не замечала их похотливых взглядов и продолжала поддразнивать беснующееся перед эстрадной раковиной стадо.

Ай, да Валерия! Артем поймал взгляд ее смеющихся глаз. Молодец, девчонка!

Впервые Беглов увидел молодую женщину полгода назад. Он сидел у Петровича в кабинете, выслушивая отчет о текущих делах.

Яковлев, видя, что хозяин доволен его расторопностью, решил похвастаться:

- Я для ресторана певичку уже нашел. Поет замечательно. Хочешь послушать? Она как раз сейчас внизу репетирует.

- Спущусь, - сказал Артем, - хотя мне без разницы, ты сам в этих делах лучше разбираешься.

- Ну, не скажи. Голос редкостный, консерваторское образование, но... - Петрович скорбно умолк. - Уж больно серьезная, не знаю, приживется ли она у нас.

- А тебе что за печаль? - удивился Артем. - Не приживется, подыщешь другую. По мне они все одинаковые, только длина юбок разная.

В здании еще не везде закончился ремонт. Ресторан вот-вот должен был открыться, и Петрович сбивался с ног, чтобы все устроить по высшему разряду.

Артем вошел в полутемный зал. Освещена была лишь пустая раковина эстрады.

Певицу он заметил не сразу. Она сидела за роялем, который стоял в зале, - Петрович еще не определил для него постоянного места, - и, тихо аккомпанируя себе, негромко напевала. Маленькая тень, незаметная в пустом зале.

Вдруг она резко ударила по клавишам, а потом, словно пробуя собственные силы, запела в полный голос.

Она пела старинный русский романс. Пела так, что даже ничего не понимающий в музыке Артем, почувствовал, да, перед ним настоящая певица.