Ложь и правда русской истории. От варягов до империи

Что до татарского или ордынского происхождения Кузьмы Минина, то я специально этим не занимался. А так, по поверхностному огляду имеющихся источников, никаких подтверждений тому нет. (Разве что найдется потерянная рукопись того неизвестного нижегородского исследователя.) Ходят лишь слухи. То об источниках, которые точно назвать затрудняются, то о давних публичных лекциях известных ученых. Но, повторю, никаких солидных подтверждений этим слухам я не нашел.

В принципе, их происхождение объяснимо. Во-первых, в имени Мина есть что-то неизбывно ордынское, татарское. Минулины, Мингазины, Минтемировы, Минбаевы… – очень распространенный корень «Мин» в тюркских именах-фамилиях. К тому же татары-мишары (мещеряки) – коренные обитатели нижегородских земель. Во-вторых, влияло на слухи и общеизвестное ордынское происхождение многих русских дворянских родов. Но ведь Кузьма – простолюдин. Например, дворянские фамилии Баркаловы, Давыдовы, Злобины, Минчаковы, Тевяшовы, Уваровы можно проследить по «Общему гербовнику дворянских родов» – они ведут начало от пришедших из Орды знатных воинов Мин-чака Касаева, Мин-ата, Мин-ая, Мин-гозы. Но посадские люди родословных записей не вели. И остается лишь гадать, кто там «Мин» от ордынского или татарского (болгарского) Мина, а кто от русского, церковного, с греческим корнем. Русское имя Мина есть в Святцах.

Наверно, по мотивам этих слухов и была написана известная гравюра художника Горского, на которой Кузьма в воинском облачении ну вылитый ордынец. Возможно, гравюра потом сама по себе породила свои слухи и догадки. Так бывает.

Теперь – о главном. О феномене Кузьмы и нижегородского народа. Поскольку в обоих случаях – обратим внимание – мы имеем дело с феноменом, то есть явлением исключительным.

Такие люди, как Кузьма, были и есть. Нынче их называют харизматическими личностями, харизматическими лидерами. Гумилев определял их как пассионариев (пламенных), которые горят сами и зажигают других. Бесспорно, Кузьма и среди них был самым пламенным.

Вот тут-то мы и переходим к главному. Какой бы ни был пламенный человек Кузьма, и его огня могло бы не хватить. Сколько ни бросай спичек в сырой хворост – будет шипение. А тут – загорелось сразу.

Опять же поднять народ можно. Однако и здесь надо различать: на что поднять народ.

Считается, что проще всего поднять его на бунт против государства. Так-то оно так, но если мы о прошлом, то нельзя без существенных поправок.

Стало аксиомой, что в России было три крестьянских войны. Это фантастическая неправда (заблуждение). Причем неправда, выгодная большевикам-коммунистам и – кому бы вы думали? – казакам. Про большевиков понятно: мол, крестьяне, народ поднимались против гнета самодержавия. А почему казакам? Да потому, что скрывает их истинную роль в истории Смуты. Ведь сами казаки везде и всюду утверждают, что всегда были опорой государства.

На самом же деле – наоборот. В истории именно казаки были первыми и самыми опасными врагами Русского государства и русской государственности. Почти весь XVII и даже XVIII век – это непрерывная борьба еще слабого государства с бесчинствами и террором казаков по всей стране. Особенно страшным было, конечно, начало XVII века. Русь наводнили казачьи разбойные отряды. Они были главным вооруженным формированием в Смутное время, одновременно воюя на обеих сторонах. Казачьи вожди Трубецкой и Заруцкий служили и «тушинскому вору» – самозванцу Лжедмитрию II, и целовали крест на верность «псковскому вору» – самозванцу Сидорке (Лжедмитрию III), потом Заруцкий предал ополчение и ушел к Марине Мнишек под Коломну, а казаки Трубецкого остались с Мининым и Пожарским. Однако в решающий момент битвы за Москву, когда польско-литовские отряды гетмана Ходкевича одним ударом «смяли и втоптали в Москву реку сотни и полки» Пожарского, когда судьба ополчения висела на волоске, казаки отказались идти в бой – потребовали деньги. И остались на позициях только после того, как им вынесли в уплату церковное золото.

Предположительно связана с казаками и трагическая судьба народного героя Ивана Сусанина. По официальной версии, в марте 1613 года польские интервенты пытались убить только что избранного царя Михаила Романова, находящегося в тот момент вместе с матерью в Ипатьевском монастыре, но крестьянин Иван Сусанин увел их в леса и болота, за что поплатился жизнью. Историк Николай Иванович Костомаров подверг ту государственно принятую версию ехидному и обидному осмеянию, а историк Сергей Михайлович Соловьев писал: «Сусанина замучили не поляки и не литовцы, а козаки или вообще свои, русские разбойники…»