Лучше подавать холодным

— Вперёд, брат. Давай поглядим, сумеем ли мы отвлечь тебя от забот. — Арио недовольно посмотрел на исполнителей. — Клянусь небом, эта женщина, что, не смогла найти музыку получше?

Разбухшая толпа расступилась, пропуская братьев. Несколько насмешливых джентльменов последовало в качесте свиты, равно как и четверо мрачных мужчин при мечах и латах. Коска хмуро глядел вслед их сияющим стальным спинам, когда они проходили сквозь двери в игровой зал.

Никомо Коска не чувствовал страха, это факт. Но некоторая степень трезвой озабоченности при всех этих вооружённых людях казалась благоразумной. В конце концов Монза требовала контроль. Он подскочил ко входу и коснулся руки одного из стражников снаружи. — Больше никого на сегодня. Нет мест. — Он захлопнул створки ворот перед обескураженным лицом стражника, повернул в замке ключ и сунул его в жилетный карман. Друг принца Арио мастер Сульфур имел честь быть последним человеком прошедшим через ворота сегодняшней ночью.

Он протянул руку к игравшей группе. — Что нибудь поживее, ребята, врежте по струнам! Мы пришли сюда веселиться!

* * *

Морвеер, сгорбившись в чердачной тьме, преклонил колени, всматриваясь со ската крыши во двор далеко внизу. Люди в вычурных нарядах образовывали скопления, что росли, распадались, перемещались, втекали из две ведущие внутрь здания двери и вытекали из них. Блестели и сверкали в лужах света фонарей. Непристойные восклицания и приглушенный говор, больная музыка и здоровый смех плыли сквозь ночь, но Морвеер не настроился на праздничный лад.

— Откуда их столько? — прошептал он. — Мы готовились к менее чем половине от их количества. Какой-то… косяк.

Сгусток раскалённого пламени восстал в хладную ночь вместе со взрывом аплодисментов. Тот, слабоумный Рокко, угроза как своему собственному существованию, так всем прочим во дворе. Морвеер медленно покачал головой. Если это хорошая задумка, то он император всея…

Дэй шикнула ему, и он неловко проковылял по стропилам обратно, слегка поскрипывая старой древесиной, и приложил глаз к одному из отверстий. — Кто-то идёт.

По лестнице поднималась процессия из восьми персон, все они были в масках. Четверо, очевидно, охранники, закованные в отполированные латы. Двое, даже ещё более очевидно, женщины, работающие у Кардотти. Морвеера интересовали двое оставшихся.

— Арио и Фоскар, — прошептала Дэй.

— Можно уверенно полагать. — Сыны Орсо обменялись кратким напутствием, пока их стража занимала позиции у дверей. Затем Арио низко поклонился и его смешок отразился на чердаке слабым эхом. Он величаво прошествовал по коридору ко второй двери, вместе с женщинами, держащими его под руки, оставляя своему брату Королевские Апартаменты.

Морвеер нахмурился: — Наисерьёзнейше, что-то пошло не так.

Какому-то идиоту пришло в голову наподобие чего должна выглядеть королевская опочивальня. Всё вокруг покрывали вышитые золотой и серебряной нитью безвкусные узоры. Чудовищная кровать с балдахином на четырёх столбиках задыхалась от занавесей-гирлянд алого шёлка. Страдающий ожирением сервант распирали разноцветные бутылки со спиртным. На потолке корка затемнённой лепнины и громадная люстра с подвесными свечами, свисающая слишком низко. Камин вытесали из зелёного мрамора в виде пары голых женщин, поддерживающих блюдо фруктов.

В яркой раме на одной из стен обширное полотно — дама с невероятной грудью купается в ручье, и похоже, довольна этим гораздо больше, чем стоило ожидать. Монза никогда не понимала, каким образом выставление сиськи-другой на показ улучшает изобразительную силу картины. Всё же художники видимо считали, что улучшает, поэтому получите свои сиськи.

— От этой проклятой музыки башка раскалывается, — проворчала Витари, засовывая палец под корсет, чтобы почесать в боку.

Монза помотала головой. — У меня башка раскалывается от этой злоебучей кровати. Особенно вместе с обоями. — Чрезвычайно мерзкого оттенка голубой лазури в бирюзовую полоску, усеяную позолочеными звёздочками.

— Настолько раскалывается, что любая баба закурит. — Витари ткнула в сторону лежащей на мраморном столике возле кровати трубки слоновой кости и пригоршни шелухи в гранёном кувшине.

Не стоило обращать внимание Монзы на трубку. За последний час она и так глаз с неё почти не сводила.

— Думай о работе, — отрезала она, одёргивая взгляд прочь, обратно в сторону двери.

— Постоянно. — Витари заправила свою юбку. — Хоть и не просто в этих проклятых одеяньях. И как кто-то…

— Шшш. — Шаги, приближающиеся по коридору.

— Наши гости. Начинаем?

Рукоятки двух ножей впечатались Монзе в копчик, когда она двинула бёдрами. — Малость поздновато передумывать, нет?

— Если ты не собралась вместо этого их трахнуть.

— Думаю, мы не станем с ними изменять… убийству. — Монза вытянула правую руку к верху оконной рамы, изображая, как она надеялась, призывную позу. Колотилось сердце, в ушах болезненым грохотом стучала кровь.