Лучше подавать холодным

— А то мы сами не видим! — огрызнулся мужчина в маске-полумесяце. — Проклятые кости меня ненавидят! — Он со злостью отшвырнул их, и они заклацали по полированному дереву. Дружелюбный нахмурился, сгребая их и нежно бросая снова. — Пять и три. Побеждает заведение.

— Кажется у него это входит в привычку, — проворчал один, в маске в виде корабля, и несколько его приятелей раздраженно забормотали. Все они были пьяны. Пьяны и глупы. У заведения всегда в привычках выигрывать, вот поэтому-то оно и предлагает всем в первую очередь азартные игры. Но, надо думать, просвещать их на этот счёт не входило в обязанности Дружелюбного. В дальнем конце зала послышались выкрики пронзительного восторга, когда на колесе удачи выпали нужные кому-то числа. Несколько картёжников похлопали со снисходительным презрением.

— Чёртовы кости. — Полумесяц отхлюпнул вина из бокала, когда Дружелюбный осторожно собрал фишки и добавил их к собственной растущей стопке. Ему было тяжело дышать, настолько густой воздух был насыщен запахами — духов и пота, вина и дыма. Он осознал, что стоит раскрыв рот и захлопнул его, щёлкнув зубами.

Король Союза переводил взгляд с Монзы на Витари и обратно — симпатичный, величественный и крайне нежелательный. Монза осознала, что стоит раскрыв рот и захлопнула его, щёлкнув зубами.

— Не хочу проявить неуважения, но одной из вас более чем достаточно а у меня… всегда была слабость к темноволосым. — Он указал на дверь. — Надеюсь, вас не заденет моя посьба оставить нас. Я прослежу, чтобы вам заплатили.

— Как великодушно. — Витари скосила глаза и Монза еле-еле пожала плечами, её ум скакал и прыгал, как лягушка в горячей воде в отчаянных поисках пути выхода из этой созданной своими руками ловушки. Витари оттолкнуласьот стены и томно прошагала к двери. Проходя мимо, она задела королевский плащ тыльной стороной ладони. — Будь проклята моя рыжеволосая мать, — ехидно усмехнулась она. Щёлкнув, закрылась дверь.

— Весьма… — Король прочистил глотку. — Приятная комнатка.

— Вам легко угодить.

Он фыркнул от смеха. — Моя жена бы так не сказала.

— Редко какая жена скажет доброе слово о своём супруге. Вот почему они приходят к нам.

— Ты не так поняла. Она разрешила мне. Жена ожидает наше третье дитя, а следовательно… что-ж, вряд ли это тебя заинтересует.

— Меня заинтересует всё, что бы вы не сказали. Это то, за что мне заплатили.

— Конечно. — Король несколько нервно потёр ладони. — Может, выпьем…

Она кивнула в сторону серванта. — Они там.

— Тебе тоже налить?

— Нет.

— Нет, конечно, нет, зачем оно тебе? — Вино выбулькивалось из бутылки. — Полагаю, для тебя здесь нет ничего нового.

— Нет. — Хотя на самом-то деле ей было трудновато припомнить последний раз, когда она, переодетая шлюхой, оказывлась в одной комнате с королём. У неё было два выбора. Переспать с ним или убить. Не привлекал ни один. При убийстве Арио неприятностей хватило бы с избытком. Убить короля — даже если он зять Орсо — напрашиваться на несоизмеримо более страшные последствия.

Встав пред двумя тёмными путями, писал Столикус, генерал всегда должен выбирать тот, что светлее. Она сомневалась, что обстоятельства соответствовали тому, что он имел в виду, но дела это не меняло. Она обвила руку вокруг ближайшего балдахинного столбика, опускаясь и неуклюже садясь на яркие безвкусные покрывала. Тут её взгляд упал на трубку для шелухи.

Встав пред двумя тёмными путями, писал Фаранс, генерал всегда должен выбирать третий.

— Кажется вы напряжены, — промурлыкала она.

Король уже добрался до изножья кровати. — Должен признаться, прошло долгое время с тех пор как я посещал… места наподобие этого.

— Тогда, что-нибудь, чтобы вас расслабить. — Она повернулась к нему спиной, прежде чем он получил шанс отказаться, и начала набивать трубку. Ей не пришлось долго с ней возиться. В конце концов она проделывала такое каждую ночь.

— Шелуха? Не уверен, что я…

— Вам и на это нужно разрешение жены? — она протянула ему трубку.

— Конечно же нет.

Она встала, поднимая лампу, выдержала его взгляд и поднесла огонь к чаше трубки. Свою первую затяжку он выкашлял тут же. Вторую — не намного позже. Третью он сумел удержать, затем выпустил фонтанчик белого дыма.

— Твоя очередь, — просипел он, вложив трубку обратно ей в руку, сам утопая в кровати. Дымок завитками поднимался из чаши, залезая в нос.

— Я… — Ох, как же ей хотелось. Её так тянуло к шелухе, что она задрожала. — Я… — Прямо тут, прямо в её руке. Но не время себе потакать. Ей необходимо контролировать события.

Его губы свернулись в бестолковую усмешку. — Чьё разрешение нужно тебе? — прокаркал он. — Обещаю, я не расскажу… ох.

Она уже поднесла пламя к серо-коричневым хлопьям, глубоко всасывая дым, ощущая как он жжёт её лёгкие.

— Сволочные ботинки, — говорил король, пытаясь стащить начищенную обувь. — Жмут, нахрен. Платишь… сотню серебренников… за какие-то башмаки… так хоть надеешься, что они… — Один отлетел и ударился о стену, оставляя после себя чёткий след. Монза обнаружила, что стоять тяжело.

— Повторим. — Она протягивала трубку.