Магиум советикум. Магия социализма

Мы скрывали наши отношения – так мне казалось тогда. Я смотрел во всепроникающие глаза Александра и искренне надеялся, что он ни о чем не догадается. Что он не знает о том, как наши с Анной тела переплетаются почти ежедневно в темных уголках моего замка-острога. О, каким наивным я был. Александр не просто знал всё – благодаря ему Анна и появилась в моей жизни.

Самое смешное, что сейчас я не могу толком вспомнить, как она выглядела, помимо того, что она была жгучей брюнеткой. У нее были черные как смоль волосы и такие же глаза. И всё – ни формы носа, ни очертания губ, ни даже размера груди.

Через год Анна исчезла. Просто в один из дней вместо нее появилась другая учительница – Эльза. Надо сказать, что Анна выполняла, помимо всего прочего, и свои преподавательские обязанности – по сути, роман с ней был частью подготовки меня к внешнему миру. Новая девушка была ровесницей Анны и чем-то ее напоминала. При этом я хорошо помню ее круглое лицо, вздернутый нос, серые глаза и пухлые щеки; отношения между нами начались с некоторой задержкой, поскольку Анна еще некоторое время появлялась в моих снах. Я был уже достаточно опытен, но всё так же наивен, и потому верил, что уж здесь всё будет раз и навсегда, и я покину свою странную школу рука об руку с новой любовью.

Эльза пропала за три месяца до моего «выпуска». Как ни странно, по ней я почти не горевал, потому что сердце мое оставалось с Анной. Во всяком случае, я так полагал, поскольку иначе свою холодность объяснить не мог.

Наконец мне стукнуло восемнадцать лет. Я в совершенстве владел магическими трюками и мастерски умел контролировать свои желания – по крайней мере, внутри выделенного мне мирка. Я знал, что мне предстоит сложный период приспособления к внешнему миру, но совершенно не волновался. Я был готов, я контролировал свои эмоции, и единственным, что меня немного волновало, была грядущая встреча с моими бывшими однокашниками. Тогда я еще не знал о своей уникальности. О том, что подобных мне нет.

Впрочем, я немного лукавлю. Подобные мне были – еще двое. Их учили точно так же, как меня, но до совершеннолетия они не добрались, «сойдя с дистанции». Один так и не научился в полной мере себя контролировать в быту, а второй… второй сделал несколько попыток сбежать, используя магию. Он погиб. Неважно.

А я вышел в большой мир.

2

Когда с моих глаз сняли повязку и дали оглядеться, первым, что я увидел, была клетка с попугаем. Потом – книжный шкаф. Потом – окна.

В моем замке-остроге не было окон, лишь их имитации со светильниками. Я не знал, где находится острог в географическом смысле, потому что кондиционеры всегда поддерживали одну и ту же температуру, невозможно было догадаться ни о смене времен года, ни о климатической зоне. Я даже не знал, над землей он построен или, например, выдолблен в какой-нибудь скале. Здесь же было окно, настоящее окно с занавеской. Я сразу же подошел к нему, щурясь от яркого света, – и впервые в жизни увидел солнце. На него невозможно было смотреть, глаза болели, но я пытался снова и снова, пока Александр, стоявший за моей спиной, не сказал:

– Это опасно, ты можешь испортить глаза. Вокруг много всего интересного, смотри вниз.

А внизу была улица. Обычная городская улица, какую я сто тысяч раз видел в фильмах. Это было волшебное зрелище – люди шли, разговаривали, смеялись, читали газеты, сидя на лавочках. Посмотрев налево, я узнал город – перепутать гигантскую краснокирпичную колокольню Богоявленского собора с другой достопримечательностью было невозможно. Я видел ее неоднократно, изучая историю советских городов. Я был в Казани.

Обернувшись, я попросил Александра подтвердить мою догадку. Он кивнул: да.

Александр сопровождал меня во время прогулок по городу только первую неделю. Он учил меня практическим навыкам существования среди людей – тому, с чем я был знаком только теоретически. Я учился покупать еду и одежду, выбирать нужные вещи и отфильтровывать ненужные; я узнал, как пользоваться такси, как ходить в кино, как смотреть на экспонаты в музеях. Всё это напоминало пробуждение воспоминаний – многое из этого я уже видел и знал, что когда-либо нечто произойдет и со мной. Боялся ли я людей? В принципе, нет. Меня немного поразило их количество – ведь за всю жизнь я общался всего лишь с парой десятков человек (и то с большинством – в раннем детстве).

На вторую неделю Александр отпустил меня в «свободное плавание». Я сам перекусывал в чебуречной, сам ходил по магазинам (мне выдали достаточно крупную сумму денег в новеньких купюрах разного достоинства), а в начале третьей недели съездил на два дня в Чебоксары – посмотреть другой город. Там я научился останавливаться в гостинице, а также познакомился – случайно – с местными хулиганами, которых, с позволения сказать, разложил по ржавым конструкциям детской площадки, на которой они меня отловили. Да, меня научили и драться.