Майский ястреб (ЛП)

— Вот и хорошо! Может быть, тогда... тогда я стану королем! Верховным Королем! Мама обещала мне. Я отниму трон у Артура! Эта скотина незаконно присвоил себе титул!

Я во все глаза смотрел на него. Я пытался разглядеть в нем хоть каплю страдания и боли, они должны там быть! Но нет. Я ошибался насчет своего брата. Я давно должен был понять, что его желания простираются куда дальше, чем участь простого воина. Он хотел стать так высоко, чтобы никто в мире не смог дотянуться до него. Поздно было призывать его одуматься. Слишком поздно.

Я снова посмотрел на темную тварь, когда-то бывшую леди Моргаузой, дочерью короля Утера Пендрагона, и понял, что мой кинжал бессилен перед ней. Я пока еще был жив только потому, что она надеялась и меня заполучить на свою сторону. И я чуть было не сгинул в огромном черном приливе, забыв о сострадании, одиночестве и тяжком чувстве вины ради того, чтобы обрести силу, получить бессмертие. Да и есть ли оно, бессмертие для смертных? «В Аверн спуститься нетрудно», — вспомнил я.

Мои руки бессильно упали вдоль тела. Медро радостно улыбнулся, и мама улыбнулась тоже. В следующий миг я метнул кинжал, и он пробил горло несчастного Конналла. Я еще успел заметить благодарность в его умирающих глазах, спиной распахнул дверь и вылетел наружу, спасаясь от Тьмы, вздымавшейся огромным валом позади меня.

Я слышал, как Медро бежал за мной, как его крик разносится по двору: «Предатель! Предатель…» Возможно, мне показалось, что в голосе его слышались слезы.

В конюшне ждала моя лошадь. Я вскочил на нее и вылетел из ворот, оставляя позади Дун Фионн и море Тьмы, ярость Королевы и едва не случившуюся собственную гибель. Я скакал сквозь лунный свет и тени облаков, прочь от Дун Фионна, прочь... Копыта лошади выстукивали знакомый ритм по камням тропы. Я обернулся. На миг на фоне ночного неба вырисовались очертания крепости, а затем я обогнул склон холма, и она исчезла.

Глава пятая

Под ногами песок и гравий, совсем рядом волны бьются о берег. Я поднял голову и взглянул на море. Оно в этот момент с шипением пыталось дотянуться до маленького бассейна с пресной водой у подножия утеса. Ллин-Гвалх.

Воспоминания прошлой ночи снова нахлынули на меня. Я устал, слишком устал, чтобы сосредоточиться и обдумать последствия своего шага. Сейчас я хотел пить. Кое-как я дотащился до бассейна и припал губами к воде. Она была очень холодной, чистой и вкусной. Утолив жажду, я умылся, поплескал на голову и, сев на берегу, стал смотреть на море.

Я вспомнил дикую гонку до самого обрыва, вспомнил, что меня преследовал демон Тьмы, пытаясь ухватиться хоть за краешек моего разума. Я добрался до Ллин-Гвалх, слез с лошади, шлепнул ее по крупу, отпуская на все четыре стороны, а затем спустился по тропе и упал на песок в моем единственном убежище. Наверное, оно и вправду оказалось убежищем, потому что я до сих пор был жив и, насколько можно судить, пребывал в здравом уме. Интересно, надолго ли? А впрочем, какая разница? Я чувствовал себя слабым и опустошенным, но совсем не больным. Наоборот, мне сейчас было лучше, чем в последние месяцы. Я свободен. Доведись мне теперь умереть, я и умру свободным.

Солнце заглянуло через край обрыва. Я улыбнулся ему и проговорил неожиданно пришедшие на ум строки:

Добро пожаловать, осеннее солнце!

Ты долго шло по небу,

И радостными были твои шаги.

Когда ты уйдешь, зажгутся звезды.

Это ты позволило им сиять!

Ты — мать ночных звезд.

Ночью ты тонешь в опасном море,

Но приходит утро,

И ты встаешь из волн,

Как молодая королева Света.

Не знаю, откуда пришли эти строки. Помню, что в тот момент я подумал: «Пойду за светлой королевой!». Я вспомнил, как вернуться из Аверна. Чувство наполнило меня восторгом, но ему на смену сразу пришла боль. Моя мать пыталась убить меня. Я видел, какой яростью вспыхнули ее глаза, когда я метнул кинжал в бедного Конналла, вспомнил, как за ее спиной воздвигся огромный вал Тьмы.

Я содрогнулся. Путь в Дун Фионн для меня закрыт. Я до боли стиснул руки, пытаясь прогнать осознание того, что осознавать не хотел. Мне больше никогда не войти в светлые стены родной крепости, никогда больше мне не выслушивать сухие объяснения старого Орлама о размерах стихосложения или о способах построения генеалогических дерев, никогда больше не морщиться от грубых шуток Диурана. Между мною и родным домом пролегла пропасть. Даже если мне когда-нибудь суждено вернуться, потерянного не обрести. Мне уже довелось оставить мир воинов, а теперь я утратил и другой мир, который, как мне казалось, привлекал меня. Теперь я свободен. Только эта свобода — свобода изгоя. Нет у меня больше клана, нет места, где меня считали бы своим. А раз для меня нет места в Дун Фионне, то почему я решил, что здесь, в Ллин-Гвалх, я в безопасности? Тут же новая мысль отвлекла меня от скорбных сожалений. А что, если здесь присутствует некая сила, которая помешает Темной Королеве добраться до меня? Почему-то я тут же подумал об Артуре.