Макаров. 2-е изд.1988

Шумные споры тотчас прекратились, и все разом обернулись на голос одного человека. То был пожилой коренастый британец в черном сюртуке и цилиндре. Красное толстое лицо его сияло. Он с торжеством, ощущая себя предметом общего внимания, раздельно произнес в наступившей тишине:

— Ничего не случилось. Повторяю, джентльмены, ничего не случилось. Плита перевернута. Плита пробита с изнанки.

Шум тут возник такой, что грянь на полигоне новый выстрел, его бы, пожалуй, не услышали.

…Обратно к орудиям возвращались медленно, вразброд и как-то вяло. Так идут со стадиона, когда команда проиграла важный матч, или из театра после плохого спектакля. Артиллерийский подполковник уже без недавнего оживления говорил своим спутникам.

— «Sensation»!.. — раздраженно передразнил он англичанина. — Какая там сенсация! Бронебойный снаряд легко пробивает мягкую сталь, а потом столь же легко разрушает и закаленный слой, ибо в этом случае тот лишен, так сказать, упругой поддержки.

— И все же мне не совсем понятно, — вежливо вставил один из офицеров, — не все ли равно, как ставить броню? Если она прочна, то с какой стороны в нее ни стреляй…

— Это только так кажется, с какой стороны ни стреляй, все едино, — вновь взволнованно заговорил подполковник. — А не угодно ли вам простейший пример. Свиной окорок или сало небось приходилось резать? Так вот: попробуйте-ка его разрезать со стороны кожи. Намучаетесь! А если нож подвести со стороны шпига, то вы все сало вместе с кожей легко порежете. Вот и все. Видите, как просто. Нет, англичанин не прав: сенсации не получилось. Вот сейчас плиту переставят, как положено, и вы увидите, как будут снаряды раскалываться от удара в нее, словно орехи.

И, махнув рукой, повторил:

— Это не сенсация, а так, мелкий казус. Очередной анекдот в истории артиллерии. И никому это не интересно.

К началу 90-х годов XIX века паровые двигатели окончательно победили романтические паруса: техническая революция властно диктовала свои требования военным морякам. Даже внешний вид судов изменялся прямо-таки на глазах. Например, «Витязь», новейший боевой корабль России, вступивший в строй в 1886 году, еще нес на себе три классические мачты с парусами. Это был, однако, последний из могикан. Черные дымовые трубы паровых котлов вскоре полностью вытеснили белые паруса.

С появлением бездымного пороха и новых взрывчатых веществ резко выросла мощь корабельной артиллерии.

Не только дерево, но и железо сделалось бессильным против стальных снарядов. Суда начали одеваться в броню. Тогда-то и возникло соревнование брони и снаряда, соревнование, которое очень долго, до недавних дней, определяло конструктивный тип военных кораблей. (Это соревнование во второй половине XIX века было столь общественно знаменательным, что получило отражение в литературе: сразу вспоминается популярный роман Жюля Верна «Из пушки на Луну», один герой там занимается артиллерией, другой — бронированием; эти полярные занятия и приводят их к личной вражде между собой.)

На заре этого соревнования перевес, если можно так выразиться, был на стороне брони. Знаменитый морской бой во время гражданской войны в Америке между броненосцами «Мерримаком» и «Монитором» стал первым боем, где снаряд и броня начали свою долгую борьбу. И этот первый бой снаряды начисто проиграли. Долго стреляли артиллеристы обоих кораблей друг в друга, добились многих удачных попаданий, но… противники возвратились на свои базы с самыми незначительными повреждениями. Так на флотах возникло известное недоверие к возможностям артиллерийского огня. И оно тоже как будто бы подтверждалось дальнейшей боевой практикой. В 1866 году в Адриатическом море при острове Лисса произошло сражение между итальянским флотом и австрийским. Итальянцы потерпели полное поражение. Один из их броненосцев был потоплен, но… Опять «но»! Причиной гибели был не артиллерийский огонь, а таран. Да, как в древности, удар заостренным носом корабля в борт противника становился гибельным. Казалось, возвращаются давно минувшие времена греко-персидских или Пунических войн. Как и тогда, корабли противников в сражении при Лиссе маневрировали, стремясь подойти к борту неприятеля и нанести удар. Австрийцы делали это лучше и смелее, и они победили.