Маневры 4

Перезарядив ленту, башенный стрелок устроившись по-удобнее в подвесном сидении, довернул башню БТРа и немного опустив ствол, нажал кнопку электроспуска. Короткая очередь в три-четыре выстрела, в ограниченном объеме кузова БТРа чувствительно ударила по ушам. Выскочив из БТРа в окоп, я приставил бинокль к глазам, и увидел как один бронетранспортер задымил и из него горохом посыпались пехотинцы. Почти сразу за первой, прогрохотала вторая очередь, и мне в бинокль было видно как бронебойные пули КПВТ вспарывают капот второго бронетранспортера.

Залегшие немецкие солдаты открыли по нашей высотке огонь из винтовок и пулеметов. Пули щелкали по броне БТРа и отскакивали с затухающим звеньканием. Немецкие пехотинцы интенсивно вели обстрел. Мы слабо отвечали. Осматривая в бинокль сектор огня, я заметил офицера, стоявшего в кустах в полный рост и бесстрашно осматривавшего в оптику нашу позицию. Не отрываясь от бинокля, я дал целеуказание башенному стрелку:

— Коля, ты меня слышишь?

— Слышу!

— Видишь, между транспортерами кусты?

—… вижу!

— А офицера видишь?

— Так… щас… Вижу, вижу!

— Ну ка, пальни разок, чемпион!

— Понял, только ленту сменю!

— Зачем? Давай из ПКТ!

Прогремевшая очередь ПКТ снесла и офицера, и тех, кто был рядом. Беглым огнем мы рассеяли немецкую пехоту. Тут несколько наших осколочных снарядов разорвались внутри залегшей цепи. Винтовочно-пулеметный огонь сразу ослаб, а потом вообще прекратился.

В это время на дороге появились, пыля, два легких танка, стремительно обходившие высоту и заходя в наш тыл.

— Таащ лейтенант! Может из гранатомета? А? — Хрипло спросил меня малость сбледнувший сержант.

— Давай! — Снова свистят пули, ползут танки. С каждой секундой враг все ближе. Рядом в окопчике сидит пулеметчик, и стреляет из «дегтяря» скупыми очередями. Лови свинец немчура, не жалко. И вдруг раздался ужасный рев — мина! Все, что успел сделать — броситься под днище и повалится на землю. Перед БТРом взмыл столб пыли, ногу пронзила жуткая боль, и я потерял сознание…

* * *

Сколько прошло времени — не знаю, но приходить в себя стал из-за тупой ноющей боли в ноге. Прямо в лицо был направлен свет, яркий, раздражающий даже при закрытых глазах. Он был как подсказка, что я еще нахожусь в этом мире. Я каким то чудом зацепился за эту мысль и дальше уже думал более осознанно и логично. Вот сознание отметило что постепенно возвращаются и ощущения. Сначала слух: кто-то постепенно явно добавлял громкости. Я уже четко разбирал — где то рядом работал мотор. Чувствую, что лежу на чем то ровном, хотя и не могу, сказать холодное оно или нет, но это оно дрожит. Под мой череп непонятно откуда по одной букве вползает: в-и-б-р-а-ц-и-я. Точно! Наконец у меня хватило сил открыть глаза, постепенно они начинают привыкать к свету. Не такой он и яркий, как казалось вначале — обычный плафон. Он прямо надо мной, кто то аккуратно подкрасил вокруг него. Все остальное скрыто во тьме, и разглядеть что-то из лежачего положения невозможно.

Лежать дальше смысла нет, нужно встать и осмотреться. Опершись руками об пол, пытаюсь перейти в сидячее положение. Сразу бросилось в глаза, что я сижу в луже крови. Точнее, это когда-то была лужа, но сейчас она уже высохла и превратилась в большое, бледно-красное пятно. Также вокруг лежали какие-то тряпки, отдаленно похожие на одежду. Ни паники, ни волнения это зрелище у меня не вызвало. Только легкий интерес, да и тот был каким-то вялым. Неожиданно сильно тряхнуло и я упал куда-то вниз. Тело как будто пронзило множество ледяных игл. Это было не так уж и больно, просто неожиданно и жутко неприятно, и испытывать подобное еще раз мне бы не хотелось. И стон у меня получился какой-то странный — больше от испуга, чем от боли.

То что я принял за кучу тряпок, начало шевелиться и ругаться матом. Знакомый голос произнес:

— Бля, не картошку у себя в колхозе везешь!

Внезапная мысль отрекошетила в моем черепе: сержант! Помимо моей воли вырвалось:

— Сержант где я?

— Лейтенант, а мы уж думали так и привезем тебя без сознания! Хотя пехотный фельдшер нам сказал, что рана пустяковая.

— Сержант где мы находимся?

— Едем в расположение дивизиона, везем Вас к врачу.

— Какой врач, кто приказал возвращаться в дивизион?

— Возвращаться приказал подполковник Нечволодов, а к врачу — ранили Вас, вспомнили?

— Помню бой, танки, свист мины, как «щучкой» прыгнул под БТР, а потом как палкой ударило по бедру, боли не чувствую, вижу только на штанах кровавое пятно расползается и все темнота.

В наш разговор вступил еще один сержант.

— После того как мина рванула, смотрю вы под БТРом лежите и не двигаетесь, тут сердце у меня и ухнуло вниз. Подполз к Вам, и вижу что между ног кровавое пятно расходится, тут мое сердце упало второй раз, еще ниже чем первый.

При этих словах я одним местом почувствовал как он хитро улыбнулся.