Манхэттен-Бич

Снова раздался грохот; Эдди показалось, что торпеда взорвалась возле его груди. Скорее всего, ее пустили с первой подлодки, а может быть, и с третьей, которой никто не заметил: торпеда ударила в левый борт ниже ватерлинии, в среднюю надстройку близ кормы, между трюмами четыре и пять. Внутри корабля что-то задрожало, зарокотало. Таких звуков Эдди еще не слыхал, но мгновенно понял: в трюмы “Элизабет Симэн” хлещет морская вода. Корма почти сразу накренилась в сторону океана. Капитан Киттредж отдал приказ личному составу покинуть корабль. Потом все происходило точно во сне: темнота и качка усиливали общее смятение, океанские валы били в борт уже погибшего корабля – так кот норовит поиграть с обессилевшей мышью. Пью, престарелый третий кок, все еще стоял на верхнем мостике у двадцатимиллиметрового орудия. Эдди взял старика под руку и направил в спасательную лодку номер два: он уже наизусть выучил, кому в какую шлюпку садиться. На верхней палубе он заглянул к радисту, Спаркс совал книги шифров в дырявые металлические чемоданы: в случае бедствия их полагалось затопить.

– Тебе пора в шлюпку, – сказал Эдди. – Твоя – номер один.

– Какого рожна торопишь, Мак? – хмыкнул Спаркс. – Мне еще ни одна жопа не ответила; хочу еще разок послать SOS, мать их…

На полусгоревшем судне радиопередатчик, подключенный теперь к запасному источнику питания, поражал своей живучестью. Эдди вызвался отнести его в капитанскую шлюпку. Радист чмокнул его в щеку и сказал:

– Дай тебе бог, третий, черт тебя побери.

Эдди вытащил громоздкий аварийный передатчик из рубки. Время словно бы распахнуло перед ним боковую дверь, значит, теперь он может двигаться в нем не только вперед, но и вбок; словом, многое можно успеть, хотя крен корабля становится все заметнее. На заполненной моряками шлюпочной палубе он поставил передатчик в капитанскую шлюпку номер один. На противоположной палубе шлюпку помощника капитана уже спустили на воду: двое на веслах, остальные сгрудились на дне для остойчивости; качало сильно, водяные валы норовили швырнуть лодку о корпус корабля. Боцман стоял на коленях у румпеля, и, несмотря на штормовой ветер, даже до Эдди доносились его команды; Эдди понял, что шлюпка номер два точно не пропадет.

Там, где он рассчитывал найти свою шлюпку, он увидел только Очильски, своего заместителя: тот стоял у страховочных тросов и смотрел вниз. Пустая спасательная шлюпка бессмысленно болталась у подветренного борта “Элизабет Симэн”.

– В чем дело, черт подери?! – перекрывая вой ветра, заорал Эдди.

– Она просто… съехала вниз, – пробормотал Очильски.

Под радужной пленкой мазута лицо заместителя было смертельно бледным, вдобавок очень не хватало привычной трубки в зубах. Да он в шоке, догадался Эдди; видимо, Очильски ненароком упустил шлюпку.

– Ладно, – сказал он, подавляя привычную потребность найти козла отпущения.

Спасательные шлюпки, одинаково заостренные с носа и с кормы, очень вместительны, две оставшиеся примут всех. С противоположного борта спускали в бушующее море шлюпку Фармингдейла; на палубе толпились и гомонили моряки, готовясь сползать по фалам, как только шлюпка будет на плаву. Следом должны спустить шлюпку номер один – капитанскую. Эдди стоял под проливным дождем. Как ни странно, ему почему-то не хотелось покидать “Элизабет Симэн”. Подошвами он ощущал содрогания и взрывы: это океанская вода заливала все проходы, затем мощный поток ударил в раскаленный котел. Из трубы время от времени стали вырываться клочковатые облака раскаленного пепла; Эдди понял, что огонь добрался до палубного груза. Сколько сил ушло на то, чтобы перетащить и закрепить танки “Шерман”, джипы… Сколько энергии, волнений, затрат. А теперь – лишь спасать свою шкуру? Вроде как маловато.

Но тут он очнулся: а где Спаркс? Радисту место в капитанской шлюпке номер один; Эдди внимательно оглядел толпу возле фалов, но Спаркса не нашел. Он ринулся назад, заглянул в накренившуюся под немыслимым углом среднюю надстройку и вскарабкался на мостик. Спаркс был в радиорубке, недвижим и безгласен, как и его радиопередатчик. Эдди рывком поднял радиста на ноги.

– Оставь меня в покое, твою мать, – едва слышно пробормотал тот.

– А ну, пошел, ты, хромой кусок дерьма!

Эдди взвалил радиста на спину и медленно потащил вниз на шлюпочную палубу.

– Настырный ублюдок, – буркнул Спаркс.