Читаем Мария Стюарт полностью

В неистовстве, с безумием в глазах

Стал ползать Керл, как червь, передо мною,

Колени обнимая и моля

Сказать скорее, правильны ли слухи,

Что к смерти приговорена Стюарт.

Когда я это подтвердил, он начал

О стены колотиться головой,

Избил товарища, сорвал решетку

С окна и, высунувшись, стал кричать

Сбежавшемуся под окном народу,

Что он писец Марии, что она

Осуждена по ложному доносу,

Что это он ее оклеветал,

Что он подделал письма, что товарищ

Подбил его.

Е л и з а в е т а

Но ведь его слова —

Бред сумасшедшего, как вы сказали.

Что может доказать нам этот бред?

Т а л ь б о т

Уликою — само его безумье.

Помедли, королева. Прикажи

Пересмотреть вторично это дело.

Е л и з а в е т а

Для пересмотра оснований нет.

Едва ль судили произвольно пэры.

Но я отдам его на пересмотр

В угоду вам, пока еще не поздно.

Ни тени подозренья не должно

Лежать на нашей королевской чести.

<p>Явление четырнадцатое</p>

Те же. Девисон.

Е л и з а в е т а

Где приговор, который я вручила

Вчера вам?

Д е в и с о н (в крайнем, изумлении.)

Приговор?

Е л и з а в е т а

Он отдан вам

На сохраненье.

Д е в и с о н

Мне? На сохраненье?

Е л и з а в е т а

Меня просили подписать его.

Склоняясь перед волею народа,

Я нехотя решилась и дала

Бумагу вам, чтоб оттянуть событья.

Вы помните, что я сказала вам?

Где он? Верните этот лист.

Т а л ь б о т

Верните.

Дела переменились. Надлежит

Начать все снова.

Д е в и с о н

Милосердный Боже!

Е л и з а в е т а

Зачем вы медлите? Где приговор?

Д е в и с о н (в отчаянии)

Я кончен! Я погублен!

Е л и з а в е т а (порывисто перебивая)

Я надеюсь...

Д е в и с о н

Пропал! Погублен! Лист не у меня.

Е л и з а в е т а

Как? Что?

Т а л ь б о т

О Боже!

Д е в и с о н

Он давно у Берли.

Е л и з а в е т а

Как смели вы ослушаться меня?

Я отдала приказ хранить бумагу.

Д е в и с о н

Таких приказов я не получал.

Е л и з а в е т а

Так что ж, я лгу, несчастный? Я велела

Отдать бумагу Берли?

Д е в и с о н

Не в прямых

Словах, но в темных, косвенных намеках.

Е л и з а в е т а

Вы смели толковать мои слова,

В них вольно вкладывать свой смысл кровавый?

О, если это приведет к беде,

Вы жизнью мне заплатите своею.

Граф, видите, как именем моим

Играют.

Т а л ь б о т

Поражен.

Е л и з а в е т а

Что вы сказали?

Т а л ь б о т

Да, если без согласья твоего

Он совершил свое самоуправство,

Разбору пэров дело подлежит.

Ты можешь стать из-за него навек

Предметом ужаса и отвращенья.

<p>Явление пятнадцатое</p>

Те же. Берли, потом Кент.

Б е р л и (преклоняя колено перед королевой)

Живи и здравствуй, наша госпожа!

Да сгинут все враги твои и наши,

Как сгинула Стюарт.

Тальбот закрывает лицо. Девисон ломает в отчаянии руки.

Е л и з а в е т а

Скажите, лорд,

Я вам сама дала приказ о казни?

Б е р л и

Властительница, нет, я получил

Его от Девисона.

Е л и з а в е т а

Девисон

Вам именем моим вручил бумагу?

Б е р л и

Нет.

Е л и з а в е т а

Что ж вы поспешили приговор

Исполнить, не спросивши нашей воли?

Решенье было правильно. Никто

Не спорит, но мягкосердечьем нашим

Вы не воспользовались. С наших глаз

Отныне вас за это изгоняем.

(Девисону.)

Вас ожидает уголовный суд

За дерзость и за превышенье власти.

Взять в Тауэр, строго разобрать вину

И осудить на казнь. Один вы, Тальбот,

Вели меня к добру. Так будьте мне

Советником ближайшим, лучшим другом.

Т а л ь б о т

Не изгоняй своих вернейших слуг,

Не заключай друзей своих в темницу.

Они дела вершили для тебя

И для тебя теперь хранят молчанье.

А я уйду. Я был двенадцать лет

Хранителем печати, и довольно.

Е л и з а в е т а (пораженная)

Нет, Тальбот, я прошу не оставлять

Теперь меня одну.

Т а л ь б о т

Прошу прощенья.

Рука моя стара, чтобы скреплять

Печатью новые твои деянья.

Е л и з а в е т а

Ужель меня покинет человек,

Мне спасший жизнь?

Т а л ь б о т

Неважная услуга.

Я лучшего, чем жизнь, тебе не спас.

Живи. Цари. Соперница погибла.

Ничто не свято. Больше нет преград.

(Уходит.)

Е л и з а в е т а (вошедшему Кенту)

Я Лестера желаю видеть.

К е н т

Лестер

Во Францию отплыл на корабле.

Елизавета овладевает собой и остается спокойной.

Занавес.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии