Мать Иисуса

- Однажды мать Иисуса и братья стояли у дома, где Он беседовал с людьми, и хотели поговорить с ним. Он же, узнав о том, проговорил: кто мать моя и братья мои? И указал рукой на учеников своих: вот мать моя и братья мои! Ибо кто будет исполнять волю Отца моего небесного, тот мне брат, и сестра, и мать! Было так, Мария?

- Не знаю, в дом нас не пустили... Но кто не пустил, не знаю.

- Кто же, ты думаешь, мог вас не пустить?

- Да вы же и не пустили!

- Зачем же это нам понадобилось вас не пускать?

- Вы ему даже не сказали, что я пришла! Боялись, что люди увидят его с нами и скажут: а не плотников ли это сын? Да вот же его мать и братья, мы же их всех знаем, чем же он от них отличается? И начнут сомневаться в нем. А Он Божий сын! Он Божий сын! Божий сын!

- В каком смысле? - спросил старший брат.

- Тебе этого не понять. Это только Он знает, и я знаю.

- А я утверждаю, что ученики были ему роднее, чем родственники. Не здесь Его дом, а Там, - сказал ученик.

- А все-таки, когда он узнал, что за ним придут стражники, он пожалел нас! Он совершал пасху не дома, а у чужих людей! Это чтобы я не видела, как его забирают и избивают кольями!

- Не потому Он совершал пасху у чужих людей, а потому что они были ему роднее, чем родные! Он как говорил? Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее! И враги человеку домашние его! Кто любит отца и мать более меня - тот не достоин меня!

- Это неправда! - воскликнула сестра. - Он любил мать. Ты бы умел так любить! Вы говорите, Иисус добрый. А кто Его этому научил? Вы говорите, Иисус смиренный. Откуда это у Него? Восхваляете за то, что Он был тверд и не отрекался от истины. А она? Зачем же ты требуешь, чтобы мать Его говорила не то, что думает!

- А хотите знать? - сказала Мария. - Если бы Он пришел сюда еще раз, вы бы снова предали Его и стояли бы в сторонке и смотрели, как Его распинают!

Тогда ученик сказал голосом сильным и ясным.

- Братья мои! Покиньте этот дом. Здесь нет и следа Того, Кто некогда жил. Здесь не найдем мы Его. Пускай же в этот день, когда всюду праздник, здесь будет пусто, как пусто везде, где Его нет.

- Не осуждай нас за то, что мы сюда пришли, - сказал старик.

- Как я могу осуждать вас, если я сам сюда пришел.

- Не осуждай нас и ты, Мария. Мы просили того, что тебе не по силам.

- Я не осуждаю вас. Хотя все, что он говорит, - клевета. Иисус никогда не стыдился нас. Если бы Он презирал своих близких, разве он мог бы любить других? - сказала Мария. И обращаясь к ученику, добавила: - И сестру свою Он любил сильнее, чем ты любил ее, хотя и не клялся, как ты. Не потому ли и советовал нам: не клянитесь!

- Что же нам делать теперь? Кого слушать? Вы бы решили между собой. Кого нам просить о помощи? - спрашивал старик.

- О помощи просить - это его. Он ученик Его. Он вместе с Ним ходил по дорогам, запоминал Его слова, переспрашивал, что они значат. Для чего же и учил их Иисус? Для того, чтобы теперь они учили вас...

Люди оборотились к ученику. Теперь уже к нему простирали свои руки.

- Благослови! Ты был с Ним, ты Его ученик, благослови! - просили люди, окружали его.

- Благослови сына моего! Коснись моего мальчика!

- Коснись свой рукой!

- Коснись, что тебе стоит!

- Прозреть бы мне, коснись!...

Ученик не сразу решился, затем коснулся одного, другого.

- Блаженны страдающие, ибо утешатся. Блаженны милосердные, чистые сердцем, только они войдут в царство небесное. Бог избрал вас, бедных, униженных, смиренных, чтобы посрамить богатых, надменных, переполненных собой, мир вам... Благодарю вас за то, что вы верите в Его силу... Благодать тебе. Иди. Мир тебе. Отправляйся... И ты утешься в своей скорби!

Получив благословение, люди, один за другим, покидали дом.

- А ты что остался? - сказала сестра. - Иди, исцелитель, паси свое стадо!

- Он всегда исцелял больных, и не тебе, Мария, отнимать веру у тех, кто страдает. Но речь идет не только о верящих в Него, а также о врагах! Когда Он изгонял торговцев из храма, они Его спросили: как ты докажешь, что имеешь право так поступать? Он должен был доказать это своими чудесами!

- Простите, Мария, что я вмешиваюсь, но мне думается так, - сказал римлянин. - Скорее всего, вы правы, слухи о его чудесах - это фантазия толпы. Но поймите, ради своей великой задачи он вынужден был подтверждать эти слухи. И творить некоторые так называемые чудеса.

- И потом, Мария, в сущности, ведь Он творил чудеса, но, может быть, в другом смысле, - сказала сестра. - Он возвращал зрение тем, кто ослеплен духовно!

- Нет, зачем же так, не надо подменять, - сказал ученик.

- Без некоторых простительных компромиссов успеха достичь нельзя, вмешался старший брат. - Ну, так уж сложилось.

- Речь идет не о компромиссах.

- Почему же, что было, то было, давайте смотреть правде в глаза. Вокруг Него всегда толпилось столько жаждущих исцеления, что кто-то действительно исцелился. А чудеса поражают больше, чем проповеди.

- Видишь, Мария, каждый мыслит по-своему, но говорят тебе одно. Неужели ты и теперь не поняла? Мария молчит.