Матрица и философия. Добро пожаловать в пустыню реальности

По всем параметрам, симуляция – это улучшенная версия реального мира, что заставляет нас задуматься о собственном положении. Достигли ли мы точки, в которой иллюзия предпочтительнее реальности? Может ли банановый ароматизатор быть вкуснее, чем настоящий банан? Может ли 10D-изображение Гранд-Каньона в IMAX быть более впечатляющим, чем сам каньон? Уолкер Перси, романист-философ, однажды заметил, что намного приятнее было бы столкнуться с Гранд-Каньоном неожиданно, чем приехать туда с экскурсией. Представьте, что IMAX-экспириенс способен временно стереть у вас из памяти факт существования Гранд-Каньона. И вот вы подъезжаете к нему верхом на лошади и испытываете абсолютный восторг. Если бы такое было возможно, люди бы ожидаемо советовали: «Раз у тебя в запасе три часа, сходи в IMAX, это круто. Если у тебя есть лишнее время, съезди в сам Каньон, но, будь готов, что он не оправдает ожиданий». И как мы можем их осуждать? Все это подводит нас к следующей главе.

Смоделированная (виртуальная) реальность может быть (и, скорее всего будет) лучше настоящей реальности

Что предпочтительнее: реальный мир или усовершенствованный виртуальный? Красная или синяя таблетка? Как мы уже поняли, продвинутые технологии в руках умелого программиста способны сделать иллюзию более привлекательной. Это доказывает и Сайфер, готовый пойти на сделку с агентом Смитом. Запивая аппетитный стейк бокалом изысканного красного вина, он рассуждает: «Я знаю, что этого стейка не существует. Я знаю, что когда я откусываю кусок, Матрица дает моему мозгу сигнал о том, что он сочный и аппетитный. Но знаешь, что я понял после девяти лет в реальном мире? Счастье в неведении».

В Матрице есть сочные стейки, в реальном мире – только пресное варево. В Матрице есть культовые ночные клубы, в реальном мире их нет. В Матрице есть женщина в красном, в реальном мире есть… Тринити (но это, скорее, исключение, подтверждающее правило). Суть в том, что Матрица ощущается как рай по сравнению с реальным миром. Сайфер – просто гедонист, не желающий больше питаться недостижимыми идеалистическими надеждами. Он хочет вернуться в киберреальность, чтобы любой ценой избежать еще девяти лет поедания жижи. Но для остальных членов команды «Навуходоносора» есть что-то поважнее удовольствий: свобода и истина. Особенно для Нео, который с самого начала отрицает существование судьбы, потому что хочет осуществлять контроль над своей жизнью.

Может показаться, что Матрица привлекает только поверхностных гедонистов, готовых жить во лжи, а к жизни в реальности стремятся люди, ценящие свободу, истину, самостоятельность и подлинность. В итоге мы получаем старую добрую голливудскую мораль – совсем не по-постмодернистски. Создатели фильма ратуют за освобождение человечества от злобных машин, но при этом так изображают реальный мир и мир Матрицы, что выбор Сайфера выглядит более вменяемым. Давайте разберемся, почему.

Матрица не просто предлагает чувственные наслаждения: по факту она удовлетворяет любые желания, от самых низменных до самых глубинных. Если предположить, что машины не ограничивали фантазию, Матрица – это мир, в котором можно ходить в музеи и слушать концерты, читать Шекспира и Стивена Кинга, влюбляться, заниматься сексом, растить детей, дружить, и так далее. Весь мир лежит у наших ног – и этот мир наверняка лучше нашего, потому что у машин нет мотивации нарочно делать людей несчастными, отправлять людей на войну, вызывать пандемии. Чтобы стабильно поставлять энергию, люди должны быть счастливы. В реальном же мире царит уныние. Библиотеки и театры разрушены, в небе никогда нет солнца. Нужно лишиться ума (или быть близко к этому), чтобы выбрать реальный мир. И дело не в базовом гедонизме. Пользуясь терминологией Джона Стюарта Милля, в Матрице можно удовлетворить «высшие потребности» и получить более полное и глубокое наслаждение, чем в «пустыне реальности».

В то время как Нео выбирает красную таблетку, я бы, как и Сайфер, выбрал синюю, но не только ради праздных чувственных наслаждений. Но есть и третье мнение. Робин Бек, к примеру, считает, что «не существует рациональных аргументов для принятия решения», потому что «эпистемологически, оба мира одинаковы», так как после принятия какой-либо из таблеток каждый из миров выглядит для человека реальным. Бек прав насчет реальности обоих миров, но по содержанию они сильно отличаются, и мир синей таблетки выглядит более привлекательным[90].